Читать книгу - "Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи - Мария Леонора Соареш"

Окунувшись в студенческую жизнь, он искренне увлекся идеей социальной справедливости. Эта идея владела тогда умами прогрессивной молодежи, и неудивительно, что ее приверженец Жозе Мануэл оказался в конце концов на баррикадах.

Здесь же, во время жестоких уличных боев, судьба свела его и с Маурисиу, который тоже отличался завидной храбростью, но был постарше и порассудительнее Жозе Мануэла. Именно Маурисиу призывал молодых бойцов действовать разумно, тактически грамотно, а не демонстрировать бесстрашие, подставляя горячие головы под пули.

Когда солдаты еще не начали стрелять, а только расположились плотным кольцом вблизи баррикад, надеясь деморализовать повстанцев своим грозным видом, Маурисиу отправил во вражеский стан разведчиков, и те вскоре доложили, что правительственные войска уже оборудовали несколько огневых точек, укрепленных пулеметами.

— Значит, на мирный исход рассчитывать не приходится, — заключил Маурисиу. — Они готовятся к бою основательно, и нам следует сделать то же самое. К сожалению, у нас нет пулеметов, зато есть гранаты, с помощью которых мы должны в первую очередь уничтожить их базовые огневые укрепления. А кроме того, я считаю, что пора нам, братцы, рыть окопы.

Если первое предложение Маурисиу было встречено бойцами с одобрением, то перспектива рыть окопы их отнюдь не вдохновила.

— Зачем это нужно? Мы не будем окапываться! — загалдели они. — Нам вполне хватит и баррикад, за которыми можно укрыться от огня!

Маурисиу объяснил им, что во время массированной пулеметной атаки наскоро сооруженные укрепления могут рассыпаться как карточный домик.

— Когда солдаты станут стрелять по мешкам с песком, он высыплется наружу, и наши баррикады сразу просядут, а в отдельных местах и вовсе развалятся, — добавил он для пущей убедительности и на сей раз был поддержан соратниками.

Так, благодаря усилиям и находчивости Маурисиу этот участок фронта оказался наиболее надежно укрепленным, здесь были самые малые потери среди бойцов, хотя оборонялись они дольше всех.

Правительственным войскам так и не удалось прорвать оборону на этом участке, и тогда они пошли в обход, шквальным огнем сломив сопротивление на других баррикадах.

— Они заходят с тыла! — верно оценил обстановку Маурисиу. — Через несколько минут мы окажемся в западне, и они будут расстреливать нас в упор. Приказываю всем рассредоточиться и мелкими группами отступать к близлежащим домам!

— А может, еще немного продержимся? Лично я готов биться до последнего патрона! — заявил Жозе Мануэл, которому было особенно трудно смириться с поражением.

— Нет, ты уйдешь вместе со всеми! Я приказываю! — скомандовал Маурисиу, добавив: — Твоя жизнь еще пригодится отечеству!

Тем временем войска противника уже подошли на опасное расстояние, несколько бойцов, попавших под обстрел, получили серьезные ранения и не могли самостоятельно передвигаться — их надо было уносить с поля боя на руках.

Вот тогда-то Жозе Мануэл и совершил свой подвиг.

— Уходите! Я вас прикрою! — закричал он и без промедления бросил гранату в наступавшего противника.

Затем он еще некоторое время отстреливался, и вдруг свет разом померк в его глазах…

Очнулся Жозе Мануэл в полевом лазарете, наскоро оборудованном вблизи баррикад, от которых теперь осталось только пепелище.

Первое, что он увидел, открыв глаза, — ослепительный дневной свет и фигуру ангела в белом облачении. Ангел простирал над ним свои крыла, источая успокоение и благодать… Жозе Мануэл вновь смежил веки, погружаясь то ли забытье, то ли в сон.

— Он очнулся! — обрадовалась Нина. — Доктор, вы вернули его к жизни!

Пожилой врач, по-отечески улыбнувшись Нине, отрицательно покачал головой:

— Нет, милая девушка, своим вторым рождением этот парень обязан тебе. Если бы ты не вынесла его на себе из окопа, если бы опоздала хоть на минуту — он бы сейчас уже пребывал в мире ином.

— Я сама не знаю, что заставило меня тащить его сюда, в госпиталь, — призналась Нина. — Он лежал в луже крови и не подавал никаких признаков жизни. Даже пульс не прощупывался. Помню, я подумала: «Такой красивый парень погиб!» Но рука его была еще теплой, и мне вдруг захотелось, чтобы свершилось чудо. Ведь бывают же чудеса на свете, правда?

— Конечно, бывают, — ласково потрепал ее по плечу доктор. — Одно из таких чудес сегодня совершила ты.

— А он теперь точно выживет? — с тревогой спросила Нина.

— Я надеюсь, — уверенно произнес доктор, — Этот юноша был на волоске от смерти. Но самое худшее осталось позади. Пулю мы извлекли, рану обработали. Теперь его надо отправить в стационарную клинику, где он, не сомневаюсь, быстро пойдет на поправку.

Доктор ушел к другим раненым, а Нина осталась сидеть возле Жозе Мануэла. Ей все не верилось, что он ожил. Она то и дело прислушивалась к его дыханию и все время держала его за руку, ощущая слабое биение пульса.

Жозе Мануэл вновь открыл глаза, и на сей раз ангел предстал пред ним в прекрасном обличье девушки.

— Ты мой ангел? — спросил он, с трудом выговаривая слова.

— Я сестра милосердия, — ответила Нина.

— Ты ангел, — повторил Жозе Мануэл. — У тебя есть имя?

Нину не удивил этот странный вопрос, она приветливо улыбнулась и назвала свое имя.

Он хотел еще что-то сказать, но Нина остановила его:

— Помолчи! Тебе нужно беречь силы, ты потерял много крови.

Жозе Мануэл тем не менее ослушался ее, спросив:

— А разве я… не в раю?

— Умолкни, сумасшедший! — испуганно воскликнула Нина. — Сейчас не время для подобных шуток. Живи и радуйся! Я позову доктора, он отправит тебя на лечение в клинику.

Уверенность в том, что Жозе Мануэл выздоровеет, наконец передалась и ей, поэтому она со спокойным сердцем ушла оказывать помощь другим раненым.

«Растаяла как видение», — позже говорил Жозе Мануэл, рассказывая о Нине своим друзьям.

По дороге в клинику он узнал от доктора, как Нина спасла ему жизнь, и еще больше укрепился во мнении, что эта девушка и есть его ангел-хранитель.

— Я должен ее найти! Я обязательно ее найду! — твердил он и друзьям, и отцу, который примчался в Сан-Паулу, узнав, что его сын сражался на баррикадах и был тяжело ранен.

— Ты должен думать не о девушке, а о своем выздоровлении, — сердился отец. — Как только тебя выпишут из клиники, мы уедем в Рио. Дома ты гораздо быстрее поправишься. А потом подумаем, стоит ли тебе вообще сюда возвращаться.

Университеты есть и в нашем городе, на Сан-Паулу свет клином не сошелся.

Жозе Мануэл прекрасно понимал, что отец на самом деле хочет увезти его отсюда, чтобы вырвать из революционной среды. Но у него ничего не получится, потому что Жозе Мануэлу нельзя уезжать из Сан-Паулу: ведь здесь живет Нина!