Читать книгу - "Три месяца счастья - Долли Нейл"

— О, да, — спокойно отозвался тот. «Удивительно»?! Речь шла о ней. И под словом «удивительно» имелось в виду что-то не особенно хорошее.

— Мне бы не хотелось расстраивать тебя, — проговорил Эдвин, — но между нами нет никаких разногласий, а посему это небольшое путешествие совершенно напрасно.

— Значит, смеешься над стариком, — проворчал Джулиус недовольно. — Над старым больным человеком.

— Ну ладно, будет. Что же ты хочешь от нас?

Джулиус помолчал, обдумывая вопрос, затем сказал слабым голосом:

— Вы, конечно, будете возражать, но я чувствую возникшую враждебность. Сначала мне казалось, что вы прекрасно поладите. Но вот вдруг моя дорогая медсестра уезжает, а ты бушуешь несколько недель кряду, перепугав всех нас. Мне кажется, здесь все просто, как дважды два.

Анна слабо улыбнулась, а Эдвин несколько нетерпеливо ответил:

— Хорошо. Мы успокоим тебя, если это так необходимо. — Он повернулся, и на нее словно налетел порыв холодного ветра. Анна, улыбнись и скажи моему папе, что он все это выдумал.

Она улыбнулась и сказала то, что от нее требовалось.

Джулиус кашлянул.

— Я так рад. А теперь поцелуйтесь в знак примирения. Я буду так счастлив.

У Анны засосало под ложечкой. Такого она не ожидала. Было неприятно даже стоять рядом, не то что целоваться.

— Пожалуйста, — попросил Джулиус таким умирающим голосом, что Анна заподозрила притворство.

Эдвин пожал плечами и повернулся. Она вся покрылась испариной. Ведь он не сделает этого! Но он сделал. Наклонился и поцеловал холодными губами. Прикосновение было коротким, почти мгновенным и не требовало ответа. Но показалось, что он прикоснулся к каждой клеточке ее тела. Внутри все вспыхнуло, дыхание перехватило, и она попятилась.

— Спасибо. — Джулиус говорил тем же слабым голосом. — Я так рад, что все утряслось. — Он закрыл глаза, откинулся на подушку, и в наступившей тишине она услышала свой голос как бы со стороны:

— Теперь я могу идти к себе? Мне нужно принять ванну…

В поцелуе Эдвина не было никакого чувства. Точно так же можно поцеловать совершенно незнакомого человека или любой неодушевленный предмет. Но и от такого поцелуя у нее закружилась голова. Это просто из рук вон плохо. Анна была совершенно сбита с толку, хотелось плакать. Неужели это будет продолжаться вечно? Неужели ее тело всегда будет жаждать его прикосновений, и всегда она будет сравнивать с ним всех остальных мужчин?

Анна направилась к двери, думая лишь о том, чтобы не упасть. В коридоре она заспешила к себе, не слыша, что Эдвин идет за ней следом. У двери он схватил ее за руку, втащил в комнату и плотно закрыл дверь.

— Пожалуйста… — Она запаниковала. — Что ты делаешь? Пожалуйста, уходи.

— Ох, нет, — проговорил он нежно. В глазах зажглось желание. — По-моему, тот поцелуй был не особенно убедительным, ведь так? Он не идет ни в какое сравнение с теми, что были раньше.

Она не успела запротестовать, как он, запустив руку в ее волосы, припал губами ко рту. Из него, словно яд, изливалась злоба. Он целовал ее крепко, безжалостно, заставив раздвинуть губы, вторгаясь языком в теплую глубину рта.

Анна безуспешно пыталась вырваться и лишь сильнее разозлила его.

— Я готов убить тебя, — злобно прорычал он, оторвавшись. Толкнул ее на кровать и встал перед ней.

— Чего ты хочешь?

— Ты врала мне. Ты, черт возьми, врала мне!

— Вовсе нет! Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Прекрати, Анна. Ты говорила, что рассталась с тем парнем. Говорила, что не подходите друг другу. Но перспектива поездки в Италию так испугала, что ты решила сбежать, вернуться к тому, что было знакомо, хотя и не очень нравилось. Так? — Его прорвало. — В конце концов ты решила, что лучше спокойная скромная жизнь с твоим парнем?

— Что?! — Ее глаза округлились от изумления. Она никак не могла понять, о чем он толкует. — Ты сошел с ума!

— Не смотри на меня такими невинными глазами! — заорал он, запустил руку в карман и мгновенно вытащил ее, На секунду показалось, что сейчас он ударит ее, однако этого не произошло. Швырнул что-то на кровать, какую-то бумажку, и она посмотрела на нее, как на ядовитую змею.

— Что это? — спросила она тихо, и он рассмеялся. Неприятный, издевательский смех.

— Ты и правда не знаешь? Тогда прочти. Уверен, память вернется к тебе.

Анна взяла листок дрожащими пальцами и прочла:

«Дорогой Эдвин!

Не знаю, как лучше сказать, но я не могу ехать с тобой. Я передумала, ведь ты знаешь, что с женщинами такое случается. Поездка в Италию сначала показалась мне очень заманчивой, и я чуть не поддалась искушению. Но, к счастью, здравый смысл возобладал. Мне позвонил Тони, я рассказывала тебе о нем, он попал в автомобильную катастрофу и очень болен. Это помогло мне понять, какой я была дурой, что не вышла за него замуж. Все же я предпочитаю спокойную жизнь и уверенность в завтрашнем дне трем месяцам счастья.

Прости меня.

Анна».

Она опустила листок на кровать и принялась складывать его, очень аккуратно, очень медленно.

— По-прежнему потеря памяти, дорогая?

— Где ты нашел эту записку?

— Там, где ты оставила ее. У себя под дверью.

— Я не клала ее туда.

— Нет? Может быть, туда ее затащил сквозняк? — усмехнулся он.

— Ты ненормальный.

— Да, и настолько, что мог поверить тебе. — В голосе звучала злоба, хоть он и старался изо всех сил держать себя в руках.

— Я не писала этого. — Голова раскалывалась от напряжения, казалось, еще немного, и она упадет в обморок. Откуда взялось это письмо? Что, черт возьми, происходит? — Это не мой почерк, — сказала Анна. — И подпись не моя. Ее пытались подделать, но подпись не моя.

— Иногда и собаки летают.

— Но это так! — Глаза ее вспыхнули. — Неважно, веришь ты мне или нет, но это так. Я не писала этого. Я бы никогда такого не написала.

— Неужели?

— Нет. — Они посмотрели друг на друга, и ей страшно захотелось дотронуться до него.

— Тогда кто же это сделал? — Голос по-прежнему звучал резко, но уже не так уверенно. — Тогда почему ты уехала? Что заставило тебя уехать? — Было видно, как гордость борется с желанием узнать все.

И Анна не торопясь рассказала ему про Марию, про ее внезапно изменившееся поведение, про ее визит к ней в спальню на следующее утро после их близости. С каждым словом он становился все мрачнее и мрачнее.

Потом сел на кровать с суровым лицом.

— Почему ты не поговорила с отцом? Почему решила просто оставить записку?