Читать книгу - "Маленький чайный магазинчик в Токио - Джули Кэплин"

считал это неизбежным!), и теперь он с удовольствием рассматривал сосредоточенное лицо Фионы: она упорно шагала от одной стороны улицы к другой, мужественно останавливалась посреди потока пешеходов и пыталась фотографировать.

Ее мог легко сбить с ног прохожий – одно неловкое движение сумкой с ноутбуком или туристическим рюкзаком. Это было одновременно комично и немного пугающе, но, похоже, это ее не смущало: казалось, она и впрямь ничего не замечала, настолько была поглощена задачей получить картинку, которую нарисовала в голове. И вот (как он и предвидел!) спешивший мимо мужчина ее зацепил. Она стала падать, сбитая с ног прохожим, и Гейб щелкнул камерой как раз в тот момент, когда она отклонилась, и ее юбка задралась, обнажив длинные стройные ноги. У него перехватило дыхание, только вот он не совсем понял, отчего именно: то ли от вида этих изящных ножек, то ли от восторга, что получилось запечатлеть момент. Вышло то, во что он уже больше не верил: когда по счастливой случайности все встало на свои места и получился идеальный снимок.

Он усмехнулся, когда наконец внимательно рассмотрел цифровое изображение: ее размытая лимонная юбка, развевающаяся коса и широко открытый рот. Вот как он бы это назвал: «Неожиданность в Сибуя».

Когда он поднял голову, Фионы нигде не было, и Гейб стал вглядываться в толпу, пытаясь ее найти. Только бы не опять!

Затем он заметил золотистые волосы, что возвышались надо всеми буквально на добрый фут, и, подобравшись ближе сквозь толпу, увидел Фиону: она стояла на тележке уличного торговца, владелец которой ее придерживал и с нескрываемым восхищением любовался ногами девушки. Посмотреть на нее собралась целая толпа – и неудивительно, ведь такое не каждый день увидишь на улице в Японии. Фиона радостно фотографировала, время от времени что-то говоря продавцу, и ее совершенно ничего не беспокоило. Гейб остановился как вкопанный, охваченный ужасом и восхищением. В Японии нельзя выставлять себя на всеобщее обозрение; на публике нужно быть тихим и уважительным, но… он ухмыльнулся. Господи, она выглядит потрясающе! Дева-воительница выполняет свою миссию. На первый взгляд казавшаяся такой робкой и замкнутой, она на самом деле обернулась валькирией. Увеличив обзор, чтобы в кадр вошли зрители, он сделал пару пейзажных снимков, а затем приблизил и сделал портретный. Это, безусловно, была уникальная композиция!

– Эй, там, наверху! – позвал он, подходя ближе и пробираясь сквозь собравшуюся толпу.

– Привет, я все думала, куда ты подевался… – взглянув вниз, сказала Фиона, едва ли обратив внимание на его появление. Она поднесла камеру к глазу, сосредоточенно наморщив лоб. Еще один залп быстрых снимков, ее губы двигались одновременно, как будто выражая эмоции тех, кого она фотографировала. Видя, как она поглощена процессом, он лишь покачал головой и стал ждать, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. Гейб предупредительно кивнул продавцу. Мужчина одарил его неутомимой улыбкой и быстро сказал какую-то фразу по-японски, что-то вроде «она нечто!». Гейб закатил глаза и согласился. Сегодня она его удивляла.

Наконец она спрыгнула вниз, предложила продавцу немного денег, от которых он отказался, яростно качая головой и несколько раз ей поклонившись. Пара человек, что наблюдали за происходящим, захлопали, и она им улыбнулась.

– Он говорит, что это была честь для него, – протянул Гейб, немного раздраженный.

– О, это так мило!

– Нужно ли мне вообще спрашивать, как ты оказалась там, наверху?

– Я хотела сфотографировать людей, которые запрокидывают головы, и поняла, что мне нужно встать выше них, поэтому я нашла коробку, но как только я на нее встала, то она развалилась. Юто… он, кстати, раньше жил в Лондоне… спросил, что я делаю, и когда я объяснила, то предложил мне забраться на его тележку. Разве это не мило с его стороны?

– Да, очень мило. И уверен, что это никоим образом не связано с тем, что так он получил великолепнейший обзор на твои ноги…

Фиона фыркнула:

– Что за нелепость! Он интересуется фотографией. Мы очень приятно побеседовали о музее. Он большой поклонник Араки и поэтому был в восторге, когда я рассказала, что тот должен был быть моим наставником.

– Прямо так и вижу, все так и было…

– Ты сердишься на меня? – спросила Фиона.

– Нет, а почему ты так думаешь?

– Твой голос становится таким протяжным и незаинтересованным, будто тебе все равно…

«Как проницательно», – подумал он.

– Нормально все. Просто слегка потрясен тем, что ты чуть было не нарушила общественный порядок. Харука пришла бы в ужас! Хотя… думаю, юная Маю была бы в восторге от твоего поведения.

– Я не подумала. Я… немного увлеклась. Просто видела картинку в голове. Мне нужно было подняться немного повыше, и когда он…

– Эй, не кори себя! Я просто тебя поддразнивал. Значит, ты не помнишь историю про фонарный столб?

Ее беспокойство улетучилось, когда на ее лице появилось осознание.

– Тебя арестовали. Очень хорошо помню; эта новость попала на первые полосы газет!

– Это потому, что Долли Фитцсиммонс стукнула полицейского, который помог мне спуститься с фонарного столба. Именно ее и арестовали.

На самом деле, если бы у этой долговязой модели не был бы так хорошо поставлен правый хук, он мог бы отделаться простым предупреждением, но вместо этого их двоих отправили в полицейский участок.

– Почему ты вообще забрался туда, наверх?

Он ухмыльнулся.

– Как и ты, хотел сделать идеальный снимок, и тогда это показалось логичным.

Мгновение она удивленно смотрела на него, а потом ее лицо расплылось в понимающей улыбке.

– Значит, я не одна такая…

Гейб неудачно рассчитал время для обратной дороги: начался час пик, и поезд метро, на который им нужно было сесть на главной линии, уже был забит до отказа. На платформе все стояли ровно вдоль белых линий, но, когда поезд подъехал к станции, все равно возникла давка, и их с Фионой понесло вперед, в толчею. В вагоне они оказались почти нос к носу, их разделял лишь поручень, на котором повисла Фиона. Чисто на автопилоте (всегда так делал!) он стал глазами сканировать ее лицо, хладнокровно проводя инвентаризацию портретного фотографа: выявлял причуды и отклонения от эталона, которые делали ее особенной. Он отметил легкую россыпь веснушек на носу и скулах, то, что волосы на виске чуть светлее, одна изогнутая бровь чуть выше другой, а широкая улыбка меняла ее лицо, буквально освещая изнутри, что делало Фиону еще более привлекательной.

Фиона резко подняла глаза, и Гейб увидел, как она вся напряглась, будто пыталась отодвинуться от него подальше.

– Все нормально? – он произнес одними губами.

Ее подвижный рот сжался, и она