Читать книгу - "Эпоха сияния - Шари Л. Тапскотт"

мне на крепостной стене, откуда весь этот процветающий город был как на ладони.

Время близилось к вечеру. Скоро наступит ещё одна бессонная ночь. Я должен быть в постели, отдыхать перед атакой.

Но вместо этого я пришёл сюда в надежде, что Серафина найдёт меня.

Я посмотрел на неё, ничуть не задетый её наблюдением.

— Он всё ещё слишком слаб.

— Он тебе нравится.

Я покачал головой, но всё же не стал отрицать долю истины в её словах.

— Я не уверен, что ему хватит сил справиться с предстоящей задачей. Не просто так стражники предпочли ему Кира.

— Ты должен верить в него. Если Кассия не согласится выйти замуж за его брата (а мы оба знаем, что нет), то он наш единственный шанс на спасение.

Я приподнял бровь.

— Ты ведь понимаешь, как страшно это звучит?

Серафина засмеялась и оперлась руками на каменную ограду. Сделав глубокий вдох, запрокинула голову, вполне довольная обстоятельствами.

— Ты чувствуешь разницу, Аэрон?

— Ты про магию? — уточнил я, ощущая себя не в своей тарелке.

Понятия не имею, как мог не замечать её раньше. Она повсюду; окружала нас своим насыщенным запахом свежести. Этот источник силы едва ли не пьянил.

И всё же я чувствовал тёмную, изломленную магию, надвигающуюся с севера, подобно назревающей буре. Она тревожила меня, и в то же время на её фоне чистая магия ощущалась ещё слаще.

— Мне безумно её не хватало, — тихо произнесла Серафина. — Я и не осознавала, насколько я слабая, пока не ступила на землю Дрейгана. Мне пришлось полагаться на крошечный запас резерва.

— Ты не слабая.

Она не ответила, но я улавливал её внутренние сомнения.

— Серафина, ты чувствуешь всё, но не видишь, какая ты на самом деле сильная. — Я развернулся к ней и дождался, когда она подняла глаза на меня. — И храбрая. И красивая. — Коснулся её лица. — И самоотверженная.

Её глаза наполнились слезами.

— Не надо, не начинай.

— Почему? — тихо спросил я.

— Потому что мне страшно. Слишком поздно для нас, Аэрон. Я понимаю, чего ты хочешь, но не могу…

— Сними маскировку. Хочу увидеть тебя настоящую.

Моя ладонь скользнула на её затылок, чтобы притянуть ближе ко мне.

— Аэрон…

Сосредоточившись, я рассмотрел чары, которые она использует, чтобы скрывать себя. Интересно, я могу порвать эти нити сам?

Она ахнула, вздрогнув, когда маскировочная магия слетела.

— Это запрещено. Нельзя влезать в чужие чары…

— Придётся тебе научить меня правилам. — Я притянул её ближе. Она не сопротивлялась. — Всё так сложно и запутанно, мне понадобится время, чтобы разобраться. Лет шестьдесят, может даже семьдесят.

— Ты не оставляешь мне выбора, — выдохнула она. Её тянуло ко мне так же сильно, как меня к ней. — Не могу же я бросить тебя на произвол судьбы.

Я коснулся её губ дразнящим поцелуем и понизил голос:

— Думаю, я тоже смогу тебя кое-чему научить.

Воздух между нами заискрился, заряженный нашим взаимным влечением, но я терпеливо ждал.

— Аэрон, — пробормотала она, — зачем ты меня дразнишь?

Она с трудом боролась с притяжением, и это только распаляло меня, но я стойко держался.

— Ты должна решить. Ты знаешь, что я чувствую и что я предлагаю. Соглашайся либо уходи — выбор за тобой.

20

СЕРАФИНА

Только что мы стояли на стене, смотрели вдаль, и вот… мы прыгнули.

— Я хочу рискнуть, — тихо произнесла я, перед тем как прижаться губами к губам Аэрона. Рыцарь ответил без колебаний, целуя именно так, как мне того хотелось — с пылом, от которого я забыла, где мы находимся и как дышать.

Магия искрила между нами, связывая нас, усиливая все ощущения и унося меня куда-то в иную реальность. Пальцы Аэрона притягивали меня за шею ближе, немного грубо, но в то же время безумно приятно. Я вцепилась в бока его толстого кожаного дублета, мечтая, чтобы тот исчез. Я хотела прикасаться к Аэрону, чувствовать, как его мышцы откликаются на движения моих пальцев.

Магия делала наше влечение опасным. Чувствуя эмоции Аэрона, его удовольствие от моих прикосновений и жгучее желание большего, я едва ли могла сопротивляться. Это бурное течение могло бы легко унести меня.

Единственным сдерживающим фактором оставался мой страх. Он закрадывался в душу, захватывал всё пространство в груди. Станет ли моё эгоистичное решение его погибелью?

Аэрон внезапно прервал поцелуй, тяжело дыша, но всё ещё удерживая меня в своих объятьях. Его взгляд нашёл мой, тень пролегла на лице.

— Что не так?

— Ты мне слишком сильно нравишься, — призналась я.

— Ты мне тоже. — На его губах заиграла ухмылка, которую не так часто можно увидеть на его красивом лице. Я едва устояла на ногах. — Разве это проблема?

Я долго и внимательно смотрела на него. Затем качнула головой.

— Наверное, нет, если мы будем осторожны.

— Хорошо, — сказал он и снова поцеловал меня.

Мир мог бы разрушиться вокруг нас, я бы даже не заметила.

***

— Где вы были? — спросил Триндон, увидев, как мы с Аэроном возвращаемся в поместье, в котором остановились.

По счастливому стечению обстоятельств у королевской семьи в каждом городе по маршруту Реквимара есть собственные дома. Буквально пустые особняки, готовые принять всех нас.

— Риз собирается пойти к доктору, чтобы тот проверил его глаза, — не дожидаясь ответа, сообщил Триндон.

Чувство вины затмило всю радость. Риз пострадал из-за меня. Потомок Киана ослеп из-за меня, а я не знаю, как это исправить.

Я молчала, и тогда Триндон добавил:

— Амалия хотела бы, чтобы ты поприсутствовала, на случай если…

На случай, если я смогу чем-то помочь.

Скрепя сердце я кивнула.

— Хорошо, я пойду.

— Ты не виновата, — сказал мне Аэрон, когда Триндон убежал обратно в поместье, чтобы оповестить Риза о нашем возвращении.

— А кажется, что виновата.

— Если бы ты не призвала свет в Разломе, Риз был бы уже мёртв.

Я пожала плечами. Как бы да, но всё же…

Минуту спустя Триндон вернулся вместе с Ризом и Амалией. Младший принц помог брату спуститься по ступенькам и выйти на улицу.

Я была рада, что Риз не видел, как люди смотрели на него. На лицах горожан отражались очень разные эмоции, когда они замечали молодого короля — удивление, беспокойство, любопытство. Последнее чаще всего. Им было интересно, что с ним случилось, от чего такой сильный привлекательный мужчина мог столь серьёзно пострадать. За этими мыслями следовала жалость.

Когда мы подошли к лазарету, двери неожиданно для нас оказались закрыты.

Мы проходили его по пути к военным баракам, но я не обратила особого внимания. И уж точно не заметила табличку на