Читать книгу - "Эпоха сияния - Шари Л. Тапскотт"

казалось, хотел улыбнуться, но в любой момент мог сломаться.

Как только я справилась с завязками, он позволил мне стянуть рубашку через голову. Отпрянул, когда я коснулась влажной тканью его ключиц.

— Холодно.

— И кто же виноват? — задала я риторический вопрос и сосредоточилась на своей задаче. — Хорошо, что на тебе был кожаный дублет. Ренарилл не смог прокусить его.

Риз отделался фиолетовым синяком на плече, временно уравновесившим шрам на другой стороне. Пройдёт через несколько дней.

Риз согласился с моими словами, но тут же замолк.

Я старалась действовать быстро, понимая, что ему больно, да и мы оба уже хотели спать. Но даже когда я закончила, он оставался неподвижным.

Пока промывала ткань, я несколько раз оглядывалась на него. Я чувствовала себя беспомощной.

— Тебе нужно отдыхать, — тихо произнесла я. — Сегодня был тяжёлый день.

Он разделся полностью и попытался откинуть одеяло. Я тут же отбросила ткань для умывания и поспешила ему на помощь.

— Я справлюсь, — рыкнул он.

Понимая, что он злился не на меня, меня всё же обижал его тон.

Я отступила назад, обхватив себя руками, чтобы удержаться от вмешательства. Наконец, он забрался под покрывало.

Я тихо скользнула на постель рядом с ним. Мы лежали рядом в угнетающей тишине. Казалось, что я должна была что-то сказать… но знала Риза достаточно хорошо, чтобы понимать: он не хотел моей жалости. Добрые слова его никак не подбодрили бы.

После нескольких напряжённых минут в незнакомой кровати Риз молча нашёл мою ладонь в темноте.

Я зажмурилась, радуясь этому контакту.

17

РИЗ

Я проснулся под пение птиц за окном. Это был такой странный звук, всё ещё непривычный, хотя в Ренове я уже жил не первый день. Заслушавшись, я даже не сразу понял, почему у меня завязаны глаза.

А затем вспомнил, и стало тошно.

Амалия заёрзала рядом со мной и тихо-тихо спросила:

— Не спишь?

— Угу.

Она молчала. Как и вчера, она не знала, как лучше завести разговор.

— Солнце уже взошло?

— Не совсем, — приглушённым голосом ответила она. — Ещё очень рано.

— Тебя разбудили птицы?

Была за окном одна особенно шумная — свистела так, будто сейчас полдень. Если её сожрёт какой-нибудь монстр, я только порадуюсь.

— Да, наверное, — сказала Амалия. — Я не сразу вспомнила, где мы.

Она зевнула и откинула покрывало.

Я перекатился на бок и притянул жену к себе.

— Давай ещё поспим.

Мы подремали ещё немного, пока не раздался стук в дверь.

— Риз, ты ещё спишь? — выкрикнул Триндон. — Даже не думай спускаться вниз без моей помощи!

— Зачем мы взяли его с собой? — проворчал я, уткнувшись в шею Амалии.

Она хихикнула и пообещала Триндону позвать его, когда понадобится его помощь.

Мне хотелось сказать ей, что никакая помощь мне не понадобится, я вообще не хотела сегодня вставать с постели, но мы всё же не на каникулах. Мы не могли проваляться целый день, позабыв про весь остальной мир.

Глаза горели и чесались. Я, сжав волю в кулак, запрещал себе тереть их. Вместо этого прижал пальцы к вискам под повязкой.

— Болит? — тихо спросила Амалия.

Мне понадобилось пару секунд, чтобы взять себя в руки, прежде чем ответить. Мой страх затмили гнев и волнение. В прошлые разы мы не сталкивались с тварями в самом Разломе. Почему вчера всё было иначе?

Впрочем, я знала ответ. Грозовые тучи сгустились, небо потемнело настолько, что твари смогли вылезти из укрытия. Хотя и прежде бывало, что мы не успевали подойти к Разлому в разгар дня. Приходилось идти во тьме, когда не видишь даже собственных рук.

Это всё… было ужасно нечестно.

Но я взрослый мужчина и знаю, что жизнь вообще несправедлива. Бесполезно злиться из-за этого. Никто не виноват. Срываясь на друзьях, я только выставлю себя на посмешище.

Я должен найти в себе силы двигаться дальше и продолжать надеяться, что это всё временно, что зрение когда-нибудь вернётся.

— Глаза чешутся, — наконец ответил я Амалии, отказываясь признаваться в болезненных ощущениях. Не стоит волновать её ещё больше.

Она снова притихла. Без зрения я начал замечать много маленьких деталей: еле слышный разочарованный выдох, едва ощутимое прикосновение её пальчиков к моей руке, как будто она сомневалась, не буду ли я против.

Я обидел её вчера, хоть и не специально. Но её жалость ранила в самое сердце. Я не чувствовал себя полноценным мужчиной.

Тем не менее, сегодня наступил новый день.

Я накрыл её ладонь своей, постаравшись не промахнуться.

— Прости меня за вчерашнее.

Я услышал шорох. Амалия развернулась ко мне?

— И ты меня прости, — тихо произнесла она. — Я не хотела….

Она запнулась, не понимая, что сделала не так. Разумеется, ничего плохого она не сделала.

— Ты ведь не обижаешься на меня? — уточнил я.

У неё вырвался смешок, полный облегчения.

— Нет, вовсе нет.

Следующие слова не хотели выходить, всё царапали мне горло. До чего же тошно произносить их вслух.

— Мне понадобится твоя помощь.

— Да, конечно, — тут же откликнулась она. — Я сделаю всё, что нужно.

— Подашь мне вещи?

Она мигом соскочила с кровати. Я дёрнулся за ней следом, но не успел поймать.

— Амалия, погоди.

Я услышал, как она резко затормозила на деревянном полу, но не был уверен, как далеко она отошла.

— Не хочу, чтобы ты делала всё за меня. Просто возьми мою сумку.

— Хорошо.

Через несколько секунд она села рядом со мной на кровать.

Я нащупал вслепую потёртую кожу сумки, нашёл ремни. Амалия сидела рядом. Я знал, что она хотела помочь, но сдерживалась.

Наконец, я справился с застёжкой.

Достал какую-то тряпку, ощупал ткань, пытаясь запомнить.

— Что это?

— Твои штаны. Которые тёмно-коричневые.

Отложил в сторону и снова засунул руку в сумку.

— А это один из моих любимых дублетов. — Я провёл пальцами по завязкам спереди и металлическим деталям. — Бежевый, да?

— Верно, — подтвердила Амалия удивительно гордо для столь сомнительного достижения.

Вместе мы изучили все мои вещи. Я старался запомнить форму, материал, фурнитуру, маленькие особенности.

— Рубашка вывернута наизнанку, — предупредила Амалия, когда я начал одеваться.

Слегка раздражённый, я вывернул эту чёртову рубашку.

Времени на одевание ушло больше обычного, но я сумел справиться сам. Моя супруга только поправила повязку, потому что я пока не находил в себе сил прикоснуться к узелку.

— Ну что, готов спуститься вниз? — спросила Амалия.

Я убрал кинжал в ножны; этот небольшой груз вернул мне чувство нормальности. Завершив сборы, я кивнул жене.

***

— Мы расправились с несколькими тирейтами, бродившими по улицам, — сообщил Аэрон, когда я попросил его доложить о том,