Читать книгу - "Женские слабости - Маргарет Уэй"

Посланник графа передавал свое сообщение спокойным уважительным тоном.

— Теперь вы знаете, графиня, что ваш кузен выполнил свою часть сделки. — Это было правдой. Деньги действительно пришли на ее счет. — Нам осталось организовать передачу иконы. — Он по-прежнему держался уважительного тона. — Она у вас?

— Конечно. — Ее глаза были прикованы к лицу Дэвида. Его присутствие успокаивало, заставляло ее чувствовать себя неуязвимой.

— Мне нужно, чтобы она была у меня завтра, — сказал мужчина.

— Тогда я предлагаю встретиться у фонтана Арчибальда в Гайд-парке.

— Время, графиня?

— Давайте в обед. — Время было установлено заранее. — Скажем, без десяти два.

— Вы придете одна. — Это был не вопрос.

— Разумеется! — сказала она возмущенно, словно он оскорбил ее.

— Никаких людей на заднем фоне. Никакого мистера Вэйнрайта. Я веду с вами честную игру. Вы — тоже. Мы оба знаем, что граф не тот человек, с которым можно шутить.

— Мы оба знаем, что он убийца. Даже если он и платит тем, кто это делает. Советую не опаздывать. Я не люблю, когда меня заставляют ждать.

— Не беспокойтесь, графиня. — Разговор был закончен.

Ее руки дрожали, когда она закрыла телефон.

— Соня! — выдохнул Дэвид.

— Все в порядке. И это потому, что ты рядом.

Его темные глаза блеснули.

— Именно там я и собираюсь остаться, — сказал он. — Я уловил только фонтан Арчибальда, остальное… ну, сама понимаешь.

— Дэвид, я не хочу, чтобы этого человека арестовали.

Минуту он ничего не мог сказать, так его это разозлило.

— Но почему, Соня?

— Я не хочу, чтобы у него были неприятности. У меня нет к нему никаких недобрых чувств. Он отнесся ко мне с уважением. К тому же он ненавидит Ласло.

— Он работает на него, Соня. Он сюда не на прогулку приехал. Ты можешь быть уверена, что на его счету полно грязных дел. Таким людям нельзя доверять.

Она прерывисто втянула в себя воздух.

— Возможно. Не знаю. Людей подчас заставляют вести дурную жизнь, Дэвид. Это у тебя жизнь была счастливой и благополучной.

— Но я все равно не верю, что меня могли бы втянуть в преступную жизнь.

— Ну да, с той колокольни, где ты сейчас, легко судить… Ладно. — Она протянула к нему руку. — Извини. Может, я обидела тебя. Просто я не верю, что он может сделать мне что-то плохое.

Он со стоном сжал ее пальцы:

— Соня! Он сделает то, что ему нужно сделать. Иммиграционный отдел просто хочет немного поговорить с мистером Метсгером. Да, теперь у нас есть его имя. Или, точнее, одно из его имен.

— Как и у меня, — сказала она со странной улыбкой. — Соня Эриксон, Соня фон Ньюманн. И несколько имен между ними… Однажды я даже изменила свою внешность с помощью темных контактных линз. Я почти ничего не видела через них.

Он не мог отвести от нее глаз. На ней было короткое серое кружевное платье — очень женственное, очень соблазняющее. Никаких драгоценностей, кроме серебряного браслета и сережек с капельками горного хрусталя. Свет, отражаясь от граней прозрачного камня, мерцал на ее нежной коже и светлых волосах.

— Пойдем отсюда, — сказал он вдруг, поднимая руку, чтобы принесли счет. — Мне ужасно хочется поскорее оказаться с тобой в постели.

В ее глазах появился дразнящий блеск.

— Так мы к тебе?

— А куда же еще? По правде говоря, для меня просто невыносимо хоть на минуту выпустить тебя из виду.

Соня потянулась и легко провела рукой по обнаженному телу Дэвида.

Он прерывисто втянул в себя воздух.

— Выходи за меня замуж, — проговорил он сквозь дрожь наслаждения. — Но только с одним условием. Чтобы никогда не исчезать.

Она легла на бок, подперла голову рукой:

— Ты думаешь, я когда-нибудь этого захочу?

Он взглянул в это гордо поднятое лицо:

— Ты хочешь узнать правду? Я с ума схожу по тебе. Выходи за меня замуж, Соня фон Ньюманн. Я хочу, чтобы весь мир увидел, как я безумно тебя люблю.

Она опустилась на него, чувствуя своей грудью, как бьется его сердце.

— Ты делаешь мне честь, — сказала она, целуя его в щеку. Потом подняла голову, словно собираясь сделать важное заявление: — Я согласна взять на себя эту обязанность — быть миссис Вэйнрайт.

Голубое небо без единого облачка отражалось в воде фонтана. Горожане гуляли по парку, восхищаясь играющей водой, сидели на лавочках или лежали на сочной зеленой траве, наслаждаясь принесенным с собой ланчем. Несколько таких же, как он, бегали трусцой по дорожкам. Полицейские в гражданской одежде рассредоточились в общей массе.

Он не мог выделить их, как ни пытался. Оставалось надеяться, что и Метсгер не сможет. Его маскировка была тоже совсем не плоха: синяя майка, синие шорты, широкая синяя лента вокруг головы. По крайней мере, пот не будет затекать в глаза. Он решительно настоял на своем участии в операции. Соня была для него слишком важна.

Возле большой клумбы Дэвид замедлил свое движение, увидев, как высокий крупный мужчина приближается к Соне. На мужчине была стильная соломенная шляпа, низко надвинутая на лоб.

Метсгер. Его сердце бешено застучало.

Он наклонился, делая вид, что завязывает шнурок. Со шнурком, разумеется, было все в порядке. Полицейские наблюдали и за ним, и сейчас кое-кто из них наверняка не смог сдержать улыбку. Они, конечно, знали, кто он. Была договоренность, что Дэвид присоединится к операции, но только в том случае, если что-то пойдет не так. Хотя такая возможность практически исключалась. Соня и их объект уже были окружены со всех сторон.

Метсгер в знак приветствия приподнял шляпу:

— Добрый день, графиня. Рад вас видеть, Вы принесли икону?

Она покачала головой:

— Вы что, серьезно думали, что я отдам ее Ласло?

Метсгер казался ошеломленным:

— Но, графиня, вы же получили деньги! Зачем же вы это сделали? Это же безумие!

Ее глаза вспыхнули.

— Зачем я это сделала? Почему вы вообще задаете мне такой вопрос? Икона — фамильная ценность. Она была в моей семье сотни лет. Я законная наследница. Не Ласло.

— Я понимаю, что случилось с вами, графиня. Но вы подвергаете себя большой опасности. А я уже в опасности.

Соня это прекрасно знала.

— Что вам нужно, господин Метсгер, чтобы исчезнуть? — спросила она. Вопреки всему она сочувствовала этому чужому человеку. Возможно, он вел ужасную жизнь, но ей все же казалось, что было в нем и что-то хорошее.