Читать книгу - "Женские слабости - Маргарет Уэй"

На нее словно что-то накатило.

— А хочешь увидеть то, что в сотни раз лучше твоего бесценного кольца?

— Ну, покажи мне… — протянул Дэвид, недоумевая, что бы это значило.

— Наберись терпения. — Она вскочила на ноги и выбежала в коридор.

Через несколько мгновений Соня вернулась, держа в руках какой-то прямоугольный предмет. «Книжка, — подумал он, — или старые фотографии в этой необычной, покрытой кожей коробочке, темно-зеленой, с золотой отделкой?»

Соня села рядом.

— Можешь открыть. — Она осторожно, даже с каким-то благоговением протянула ему коробочку.

Коробочка была очень тяжелой для ее размеров и, казалось, имела почти осязаемую ауру.

— Соня! — На мгновение Дэвид опустил коробочку и посмотрел на нее. В ее глазах стояли слезы. — Что это?

— Открой ее!

— Это… что-то вроде реликвии? — спросил он.

— Открывай. — Ее рука повелительно сжала его руку.

Для нее это было словно пытка.

— Соня, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе. У тебя неприятности?

— Дэвид, я ее не украла, — твердо сказала она.

Он с облегчением вздохнул:

— Слава богу!

Две стороны коробочки открывались словно триптих. Очень осторожно он открыл сначала одну сторону. Потом другую.

Дэвид рос окруженный красивыми вещами. Тем не менее ему не удалось сдержать восторженного возгласа:

— Бог мой! Это подлинник? — Он в изумлении смотрел на очень старую и очень ценную — если не бесценную — икону с ликом Мадонны.

— Не Бог. Мадонна, — сказала она, наклонившись через его плечо.

Такого он не мог себе и представить.

— Но это совершенно уникальная вещь!

Головной убор и платье Мадонны, обрамление по краю триптиха, орнамент с обеих сторон — все было украшено бесценными камнями — бриллиантами, рубинами, сапфирами, изумрудами, жемчугом. Нимб вокруг головы Мадонны был сделан из тончайшей золотой фольги. Ее корона, украшенная бриллиантами, имела безошибочный блеск старинного, высочайшей пробы золота. На прекрасном византийском лице — выражение скорби.

Мадонна была без младенца…

Он пристально посмотрел на нее:

— Ты уверена, что какой-нибудь музей не разыскивает ее, пока мы тут сидим с тобой? Ради бога, Соня, если ты не украла ее — и я тебе верю! — не сделал ли это кто-то другой? — «Наверняка ни из одной страны не разрешили бы вывезти столь ценную вещь, — подумал он. — Польша или Венгрия? Икона явно католическая».

— Не сомневайся в этом, — сказала она, гордо поднимая голову. — Икона не краденая. Она находится в нашей семье уже несколько веков. Это единственная ценная вещь, которую моей бабушке удалось вывезти из Венгрии, когда туда пришли русские… — Ее голос оборвался. Она издала что-то вроде всхлипа, но тут же взяла себя в руки.

— Соня, я ошеломлен, — наконец проговорил он. — Прости, что я так часто иронизировал по поводу твоего аристократического происхождения. Теперь оказалось, что ты действительно аристократка. Не могла бы ты рассказать историю твоей бабушки? Мне это очень интересно.

— Я никому еще об этом не рассказывала. — Соня начала говорить, словно в каком-то трансе. — Имя моей бабушки было Каталин Андраши фон Ньюманн. Она была единственной, кому удалось убежать от русских. Ей помог ее преданный слуга. Мой прадед граф Андраши фон Ньюманн и старший брат Каталин, Маттиас, остались в замке. Брат моего прадеда, Кароль, прихватив с собой, сколько смог, уехал с семьей в Америку. Там они снова разбогатели. Возможно, теперь они богаче, чем Вэйнрайты, — усмехнулась она. — Русские арестовали моего деда и прадеда, и больше о них никто никогда ничего не слышал. Моя бабушка жила воспоминаниями о своей прежней жизни в далекой Норвегии. Ее заставили выйти замуж за одного из родственников верного слуги, когда этот слуга умер. Мою мать тоже выдали замуж, но ей удалось убежать. Она нашла своего спасителя в лице моего отца. Он был австриец, из хорошей семьи и, следовательно, человек влиятельный. До того как мне исполнилось шестнадцать лет, я и не знала о существовании иконы. А через две недели мои родители погибли в аварии… — Она замолчала.

— Мы можем прерваться, если хочешь. — Ему вдруг показалось неправильным заставлять Соню возвращаться к столь болезненным для нее воспоминаниям.

Но она решила продолжить свой рассказ:

— В один день я оказалась сиротой. Я могу поклясться могилой моей матери, что авария была подстроена моим кузеном. Теперь он называет себя графом Ласло Андраши фон Ньюманн, хотя и не имеет права на этот титул, — бросила она с презрением. — Я никогда не чувствовала себя в безопасности даже в этой стране мира и свободы, где каждый может говорить все, что хочет. Мне нужно чувствовать себя в безопасности, Дэвид.

— И ты думала, что с Маркусом ты будешь в безопасности?

— Он многое мог предложить. Я не имею в виду деньги. Я говорю о его доброте, о его желании защитить меня. В конце концов я решила впустить его в свою жизнь. Только потом я поняла, что не могу выйти замуж за человека, которого не люблю. У меня были к нему совсем другие чувства. Вот если бы он был моим дядей, о котором я всегда мечтала!

— Сделай одолжение, начни с самого начала и расскажи мне все об этом Ласло. Где он сейчас живет?

Она вздрогнула:

— Слава богу, не здесь. У него широкий круг интересов в Америке и в Венгрии. Поместье было возвращено ему как законному наследнику, вместе с некоторыми украденными картинами и другими ценными вещами. Он делит свое время между Америкой, страной, которая оказалась очень гостеприимной для него, и Венгрией. Он настоящий венгр. Только вот он хочет получить Мадонну.

Почему бы ему не хотеть? Его глаза слепил блеск множества бесценных камней, украшавших икону.

— Некоторые венгры смогли пережить это время, — сказал Дэвид. — Принцесса Мишель Кент и ее мать нашли спасение в Австралии. Несколько еврейских семей, очень богатых, приехали сюда доживать свои дни. Маркус был знаком с одной дамой из такой семьи. «Великолепная дама» — как он всегда говорил о ней.

— Да, многие европейские и русские семьи имеют такие истории, — кивнула она. — И вот что, Ласло никогда ничего не делает сам. У него есть люди, которые выполняют за него всю грязную работу. Его даже и в Германии тогда не было, когда погибли мои родители. Власти сказали, что это просто несчастный случай. Но я знаю, моя мать очень боялась Ласло… Ладно, я больше не могу говорить об этом.

— Но почему, обладая такими возможностями, Ласло до сих пор не смог… встретиться с тобой?

— Выследить, ты имеешь в виду? — Блеск ее глаз мог посоперничать с блеском драгоценных камней на иконе. — Я была очень осторожна. Кто бы подумал, что женщина, которая работает в цветочном магазине, имеет у себя дома бесценную икону? Почему я такая бедная, если бы могла быть богатой? Другие бы — варвары, конечно, — вытащили бы оттуда все камни, они одни стоили бы целое состояние. Но это кощунство! Икона останется со мной. Я настоящая наследница. Не Ласло. И мы оба это знаем.