Читать книгу - "Случайная любовь - Мэрил Хенкс"

Она так самозабвенно рыдала, что не слышала, как открылась дверь. Только когда над головой раздался мрачный голос Троя, она охнула и глубже зарылась в мокрую насквозь подушку.

— Эй, остановись! Кровать уплывет. Ни к чему так плакать!

— Я не плачу.

— Ввиду полной абсурдности и лживости этого замечания, я его попросту игнорирую.

Трои Рэндалл был в черном шелковом халате, волосы влажные после душа.

— Оставь в покое подушку, вот тебе мое могучее плечо. Рыдай туда.

Он протянул руки, и Лиза со вздохом (точнее, с воем) облегчения кинулась к нему на грудь. Теперь слезы не давили грудь, а лились вольной и широкой волной, облегчая и успокаивая исстрадавшуюся душу. Лиза рыдала, а Трои терпеливо ждал. Наконец всхлипы стали реже, и он осторожно поинтересовался:

— Все, или еще осталось?

Она судорожно вздохнула и выползла из его объятий. Села на стул и торопливо спрятала распухшее до полного безобразия лицо в белоснежный платок, предусмотрительно подсунутый ей Троем.

— Трои… прости меня… я не хотела сказать то, что хотела сказать… то есть, не сказала то, что хотела сказать…

Опасный огонек заиграл в зеленых глазах.

— То есть не сказала, что хочешь! Жаль.

— Трои!!!

— Так какого же…

— Мне… я… это ужасно… то, что я сделала вчера ночью…

— Хотеть мужчину для женщины в основном естественно. Бывают исключения, но в целом…

— Но ты меня не хотел!

— Да? Интересно. И почему бы это?

— Ты же не планировал заняться со мной любовью. Кроме того, Бренна…

— Оставь ты ее в покое! Ее же, как нечистую силу, нельзя к ночи поминать.

— Ты не хотел… иначе почему ты спал в гостиной?

— Ты плохо слушаешь. Слышишь, но не слушаешь. Я очень хотел заняться с тобой любовью. Но я никогда в жизни не принуждал ни одну женщину. Ни к чему. Тем более к любви. Я не был уверен. Я ждал твоего первого шага.

— И если бы я его не сделала…

— То до сих пор оставалась бы девственницей.

Румянец полыхнул у нее на щеках горячей волной. Господи, она ведет себя наподобие Крошки Доррит! Джейн Эйр была разнузданной куртизанкой по сравнению с Лизой Деверо.

— Я… я не могу сказать, что жалею об утраченной невинности. В конце концов, девица в двадцать пять лет… Это даже смешно по сегодняшним меркам…

— Я так не думаю. Девственность и сегодня остается прекрасным даром, сокровенным и драгоценным. Просто большинство девушек не понимают этого и разбрасывают свое сокровище по грязи… Господи, я знал, что это заразно! Откуда этот ужас? Шарлотта или Эмилия?

— Ни та, ни другая, это Руссо.

— Слава Богу. Он хотя бы был мужчиной. Да, так вот. Ко всему прочему, двадцать пять тебе исполнится только завтра.

— Откуда ты знаешь?

— Спросил твоего брата. Он не хотел говорить, но я его ущипнул. Наверное, он решил, что я воспользуюсь случаем, засыплю тебя бриллиантами и шелковым бельем, твое викторианское сердце дрогнет, и ты падешь моей жертвой.

В этот момент часы в гостиной пробили полночь. Лиза выпрямилась и, забывшись, вытерла нос тыльной стороной ладони. Потом вкрадчиво спросила:

— А ты, значит, не собираешься этого делать?

— Видишь ли, про бриллианты я как-то не сообразил, а моей жертвой ты уже пала… Платье сойдет за подарочек? Оно так здорово скользит по коже и падает к ногам трепещущей красотки молодой, когда любовник упоенно ищет…

— Трои?

— Да, мисс Деверо?

— Неужели можно хотеть такую страшную, опухшую, зареванную и сопливую девицу?

— Бывшую девицу, это во-первых. Во-вторых — можно. И еще как. Сейчас покажу…

— Трои!

— Ну что еще?!

— Скажи, почему ты не остался со мной вчера ночью?

Мужчина серьезно и нежно посмотрел на женщину. Коснулся ее щеки пальцами, провел по груди…

— Я вдруг подумал, что при свете дня ты можешь пожалеть о том, что случилось. Так бывает. Но мне не хотелось бы это пережить. Поэтому я постоял под холодным душем и лег в гостиной. И всю ночь мне снились эротические сны.

— Мучили тебя, бедного…

— Ну почему же мучили…

— Трои? Ты… останешься сегодня со мной?

— Если ты этого хочешь — да! Но чтобы утром не было никаких воплей типа «Я ошибалась, ты все-таки растленный тип…»

— Трои?

— Что, мисс Деверо?

— Никаких воплей не будет.

Два тела сплелись воедино на черных смятых простынях, и когда мужчина приподнимал голову, его ослепляла нагота женщины, а ее, в свою очередь, возбуждало и разжигало тихое шуршание шелка… Ее темные волосы волной рассыпались по черному морю постели, и лишь тихие стоны вырывались из полуоткрытых, искусанных, счастливо улыбающихся губ. Одно слово, только одно слово, имя мужчины, ничего больше…