Читать книгу - "Неверный. (не) твои дети - Мила Гейбатова"

а не прошлое лелеять! И в кого ты у нас с отцом такой рохля, – вздыхает мать. – Не заставляй снова все делать за тебя, разберись с девчонкой. В конце концов, едва ли она шикарно живет, небось перебивается случайными заработками, а ты будешь благодетелем для нее. Заберешь детей, освободишь этой профурсетке путь обратно в карьеру.

Мама так легко рассуждает, как будто точно знает, что двойняшки мои, как будто давно знала, что Катя от меня беременна. А это значит только одно. Машина Катерине не показалась, она действительно была.

Вот ты ж…

– У нее все прекрасно и без меня, мама, – произношу, пытаясь осознать страшную правду, – если бы ты знала, кто ее отец, то бросила бы под машину Нику, – договариваю и отключаюсь.

Непросто переварить столько ошеломляющих новостей за один раз.

38

Положив трубку, стою с несколько минут, пытаясь переварить услышанное.

Мои родители – потенциальные убийцы, или мама действовала одна? Она могла и одна, формально папа – глава семьи, но все по–настоящему решительные и жесткие идеи принадлежат маме.

А еще я, кажется, отец. И в этот раз по–настоящему.

При этой мысли мои губы невольно растягиваются в улыбку. О большем я не мог бы и мечтать. Сразу и мальчик, и девочка. Это ж как я здорово постарался с Катериной, что двое получились.

И она мне ни о чем не рассказала. Вот же…

Женщины на удивление лживые и эгоистичные существа. Неважно, как я поступил, Катя тоже хороша. Это сейчас у нее, кажется, все прекрасно, а тогда она каким образом собиралась воспитывать моих детей? Скакать по своим презентациям, рискуя беременностью?

И ведь она действительно продолжала ходить на свою работу, я помню нашу последнюю встречу. Я тогда был с Никой и родителями. Моя мать организовала тот вечер. Вернее, заказала организацию за деньги. Она так всегда поступала, и тот раз не стал исключением.

И там оказалась Катя.

А ведь раньше мать не пользовалась агентством Беллы, в котором трудилась Катерина, считала его второсортным. Но вдруг решила изменить свое мнение.

И инцидент с какой-то машиной действительно произошел в ту ночь. Вызывали скорую помощь, и полиция приехала. Обязана была приехать. Потому–то узнал и я. Родителям не дозвонились, и я оказался ответственным лицом. Белла перенаправила все общение с официальными структурами на нас, а себя выставила чуть ли не уборщицей.

Ха, она швабру в руках небось никогда не держала. Но чего не сделаешь ради ухода от ответственности.

Но боялась она зря. Никто меня по допросам не таскал. Один официальный разговор и содействие к доступу к камерам наблюдения. Вот и все, что от меня требовалось.

А ведь я даже не спросил, кто пострадал от наезда машины. Не смотрел вместе с ними камеры, не спрашивал, что за девушка переходила дорогу в тот момент. Мне все это было абсолютно неинтересно. Слишком был занят Никой и ее долгожданной беременностью, оказавшейся впоследствии пустышкой.

Мама знала о беременности Кати, это точно. Но как, если не знал я?

Катерина хотела мне рассказать, но нарвалась на нее?

Зря я ее посчитал лживой?

Хватит догадок и недомолвок, я в состоянии взять и спросить прямо. Я уже начал это делать, просто продолжу и задам наконец правильные вопросы.

Где живет Катя, я знаю, могу и сталкером немного побыть, ожидая, когда она спустится из своей башни во двор. Я в этом городе не первый день пробую новые виды отдыха, и этот будет ничуть не хуже.

А ведь она могла потом сказать, когда родила. Или настолько испугалась моих родителей? Знала ли она, что это их идея, тот автомобиль? Вернее мамина. Папа просто поддержал мать, я уверен.

Хотя Катя могла считать и меня причастным, желающим, чтобы наезд произошел и закончился по–другому. Вполне могла. А я снова на нее мысленно наезжаю, записывая во враги.

Я сейчас вообще склонен ненавидеть всех женщин. Моя собственная мать только добавила сомнений в слабом поле. Хотя какой же они слабый пол? Жестокие и эгоистичные создания, считающие себя способными решать все за других. Естественно, мама прикрывалась заботой о семье, она ею всегда прикрывается.

А Катя что? Чем она прикрывалась? Или она та самая бедная героиня из российского сериала?

Но тогда она должна была сильнее напрячься, увидев меня. Ведь по версии, где Катерина считает, что я заодно с матерью, я тоже потенциальный убийца. Но она не смотрела на меня, как на такого. И абсолютно не нервничала по поводу детей.

– Ааа, – кричу и швыряю кружку в стену.

Я так с ума сойду, размышляя по кругу, кто прав, а кто виноват. Есть лишь один способ узнать правду. Может, Катя, как и я, играла тогда на два фронта, и настоящий отец не я. Но выбрала она в кандидаты меня, как более перспективного, за что и поплатилась.

Хватаю бумажник со стола и выхожу в коридор. За подтеки на стене придется отвечать перед хозяевами квартиры, оплачу им клининг и банку краски, не страшно. Куда страшнее оказаться мною, а не владельцем пятна на стене.

39

Выскакиваю на улицу и несколько секунд осматриваюсь вокруг как ошалелый. Как там нам с Никой говорил семейный психолог? Глубокий вдох, медленно считая до четырех, и выдох тоже на четыре?

Ай, к черту все эти методики расслабления, и психолога тоже к черту. Брак он не сумел помочь спасти, а как правильно дышать, чтобы успокоиться, можно прочитать в любой статье в интернете, и дипломированным врачом не нужно быть для этого.

– Такси, – кричу, увидев машину с характерными узором из шашечек на дверцах, и усиленно машу рукой, – такси!

Но, конечно, автомобиль не останавливается, не то место и не тот город. У нас все же привычен вызов машины через приложение или по телефону, а курсирующие по улицам свободные автомобили, работающие самостоятельно безо всяких агрегаторов, становятся редкостью. Вот и этот повез клиента по заказу, ему не нужен бешено жестикулирующий мужчина.

Выдыхаю, надо снизить градус страстей внутри себя, и размеренным шагом отправляюсь на остановку. Общественным транспортом еще не разучился пользоваться, справлюсь. И заодно оформлю в своей голове план.

Но спустя долгих сорок минут, что тратятся мной на ожидание маршрутки и, собственно, сам путь, я так и не придумываю в голове ничего приличного, что можно было