Читать книгу - "Богиня - Маргарет Пембертон"

– Кто такая Лукреция Борджа? – невольно рассмеялась девушка.

– Как кто, Луэлла Парсонс, конечно. Можете прозакладывать собственную прелестную головку, она днем и ночью осаждает портье отеля. Вы – последняя сенсация, Валентина. Появились из ниоткуда, и сразу такой бешеный успех! Гамбетта заключает с вами контракт на фантастическую сумму, притом что никто еще не видел вас на экране.

– Кроме мистера Гамбетты.

– Не иначе, вы произвели на него огромное впечатление. Гамбетта не привык сорить деньгами и делает ставку только на фаворита. Нужно отпраздновать это событие. Забудем обо всех лимонадах на свете и закажем бутылку шампанского. – Роган подозвал официанта и сделал заказ.

– Весь город нам завидует, Валентина. Все фильмы Ракоши до сих пор встречали на ура, а этот, говорят, нечто особенное. И кроме того, мы звезды. Нам не приходится драться за роли.

– Мистер Ракоши с самого начала хотел, чтобы вы играли, – кивнула Валентина, наблюдая за взлетевшей пробкой.

– Это из-за «Черных рыцарей», – уверенно заявил Роган. – Самый кассовый фильм года!

Валентина благоразумно промолчала о том, как Видал отзывался о «Черных рыцарях», лукаво сверкнув глазами.

– Мистер Ракоши утверждает, что ваша чувственность поистине неотразима.

– Ракоши говорил это? – удивился Роган, едва не лопаясь от самодовольства. За время съемок ему пришлось наслушаться от режиссера весьма нелестных характеристик. – Скажите, вы все время проводите здесь? Вам следовало бы побольше показываться в обществе. Как насчет того, чтобы сегодня поужинать со мной у «Сайро»? Это именно то место, где вас должны увидеть, и, кроме того, там ужасно весело.

Но девушка покачала головой:

– Мистер Ракоши не любит, когда я покидаю отель.

– Так он держит вас здесь в заключении? – вмиг вскинулся Роган, забыв о выдержке и элементарном такте.

Улыбка Валентины стала еще ослепительнее.

– Нет, просто он хочет, чтобы к началу съемок я знала сценарий наизусть, поэтому я почти все время провожу за зубрежкой.

– Черт возьми! Он уже начал изводить вас! – негодующе воскликнул Роган. – Этот человек настоящий тиран, и давно пора бы кому-нибудь высказать ему это в лицо!

– Почему бы не вам, Тенант? – раздался голос Видала, резкий, словно удар хлыста.

Роган мгновенно повернулся, чувствуя, как кровь отливает от лица. В трех шагах от их столика стоял Видал.

– Я жду, Тенант.

У Рогана затряслись поджилки, и тошнота подкатила к горлу.

– Я всего лишь дружески предупреждал Валентину, что ваше обращение с актерами можно легко принять за издевательство и кто-то должен вам это объяснить.

Глаза Видала гневно сверкнули.

– Только не вам об этом судить ясно, Тенант? И я не желаю больше видеть вас здесь. А теперь уходите.

Роган поднялся, дрожа от бессильной ярости. Возразить скорее всего означало потерять лучшую и самую значительную роль в своей карьере. Несвязно пробормотав несколько прощальных слов Валентине, актер устремился к выходу.

– Ублюдок, – злобно прошипел он сквозь стиснутые зубы, уже очутившись на тротуаре. – Проклятый сукин сын!

Позорное бегство Рогана не осталось незамеченным окружающими. Валентина поднялась с плетеного кресла, и Видал, глядевший вслед Рогану, немедленно набросился на нее.

– Я велел вам ни с кем не встречаться! Ни с кем! – выдохнул он.

Сидящие рядом начали оборачиваться в их сторону, но Видалу уже было все равно. Он с размаху швырнул книгу на стол.

– С сегодняшнего дня я буду слишком занят, чтобы беседовать о литературе с пустоголовой потаскушкой, которая не может дождаться, когда наконец затащит партнера в постель!

Валентина тихо охнула и изо всех сил ударила его по лицу.

– Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне? – прошипела она, побелев от ярости.

Видал, безжалостно сжав ее запястье, лишь сверкнул глазами.

– Я смею все! – процедил он. – И никогда не забывайте этого! Отныне я запрещаю вам видеть Рогана! Понятно?

– Нет! – вспыхнула Валентина, вырывая руку. – Я не ваша собственность! И могу ездить куда захочу и встречаться с кем угодно!

Видал покачал головой, и, встретившись с ним взглядом, девушка невольно съежилась.

– Никогда! Вы будете делать только то, что говорю вам Я!

Он повернулся и быстро вышел из сада, оставив ее одну среди цветов.

В груди заныло так, что Валентина едва могла дышать. Словно стальная лента обвила ее, сжимая с каждой минутой все сильнее.

Их ссора вызвала живейший интерес окружающих, и Валентина сознавала, что десятки глаз устремлены на нее, однако лишь выше приподняла подбородок и направилась к своему бунгало. Всего за несколько ужасных секунд ее мир снова рухнул. Голова раскалывалась от боли, и, прижав пальцы к вискам, девушка заметила уродливые синяки, выступившие на запястье. Отчаяние терзало ее при мысли о том, что он больше не придет и не станет ей читать. Она, сама того не желая, возбудила его гнев, и ждать прощения бесполезно.

Девушка ступила в прохладу бунгало, и слезы, которые теперь уже не было необходимости сдерживать, повисли на ресницах. Она всего-навсего сидела со своим партнером на людях, собираясь обсудить роли, и за это ее назвали потаскухой!

Боль в висках усилилась. Она не понимала Ракоши. Какой дьявол вселился в него и почему она не находит в себе сил освободиться от рабства?

Валентина с тяжелым сердцем опустила жалюзи в обеих комнатах, и бунгало погрузилось в полумрак. Она всего лишь хотела угодить ему, но это оказалось невозможным.

Девушка сняла теннисные туфли и улеглась на постель. Последние несколько недель прошли в водовороте новых впечатлений, встреч и ситуаций. Она едва успевала осмыслить одно, как тут же наплывало другое.

Солнечный свет просачивался сквозь жалюзи, и пылинки танцевали в его лучах. Она способна сделать то, чего требовал Видал, – стать Маргаритой Анжуйской. Талант перевоплощения был у нее в крови, и вовсе не предчувствие изнурительной работы тревожило ее и наполняло неосознанным страхом. Видал. Его непредсказуемый характер, постоянные внезапные перемены настроения… Трудно поверить, что голос, который может звучать так нежно, мгновенно становится резким и грубым.

Валентина невидяще уставилась в потолок. А Кариана? Та самая, которую Роган считал одной из самых прелестных в Голливуде? Сможет ли она примириться с тем, что Кариана – единственная женщина в жизни Видала? Возможно, повстречай Валентина Кариану хоть однажды, и та стала бы более реальной? Тогда сердце подчинилось бы разуму и Валентина разлюбила бы Видала.

Она сжала кулаки. Легче перестать дышать. Выхода нет, и в глубине души Валентина признавалась, что не хочет его искать.