Читать книгу - "Черный Лотос. Воскрешенный любовью - Иман Кальби"

Мы снова смотрим друг на друга. Пауза затягивается…

– Если ты готова говорить, я тоже готов. Мне кажется, что с тайнами и обманами хватит, нет?

Я молчу.

Он приближается, наклоняясь к шее.

– Например, если бы ты сказала мне про свою невинность раньше и не блефовала, Саша, все было бы иначе, я бы не причинил тебе боль.... – он целует мою шею, едва касаясь губами.

Вздрагиваю.

– Точно бы не причинил? А мне показалось, ты любишь причинять боль…

Снова это пламя в его глазах, черное и густое. Как смоль, как нефть…

– Только сладкую, малышка… Я сожалею о том, что произошло и как. И потому считаю, что нам нужно прояснить ряд моментов, чтобы двигаться дальше…

– Хорошо, давай проясним.

Все-таки ухищряюсь и отплываю от него, выворачиваясь.

Но он тут же притягивает за талию. Наши тела прижаты друг к другу в воде, его руки накрывают мою грудь и слегка сжимают.

– Никаких секретов, Александра. Никаких подковерных игр и интриг, которые могут закончиться плохо. Как видишь, все далеко не так просто, как это могло показаться. Сейчас мы выйдем из воды, оденемся, позавтракаем и поговорим. Ты расскажешь мне, что ты передавала Фаизу, как ты попала в Файюм, что тебя с ним связывает и почему ты оказалась у Фейруз…

– А ты?– замираю, не шевелюсь. Не убираю его руки с грудей. Просто потому, что показываю, что жду встречной открытости.

Он выдыхает мне в шею с хриплым смешком. Я чувствую, как в поясницу упирается его возбуждение.

– Мне нравится, когда ты такая подчеркнуто послушная, малышка… Возбуждает не сам факт, что ты к себе подпускаешь, а что делаешь это ради моей встречной уступки. Засчитано. Я тоже тебе расскажу то, что ты хочешь узнать. Возможно, многое бы ты поняла изначально, если бы слушала меня и слышала. Я уже говорил тебе о твоей самонадеянности… Так что, уговор?

– Уговор…– выдыхаю я, выплываю, наконец, на свободу и быстро поднимаюсь наверх, тут же хватая халат с лежака.

– Я буду таамию, фуль и мулюхию. Очень голодна. А если ты еще и туристическую вылазку хочешь, то и тебе советую нормально подкрепиться, как подобает настоящему работящему египетскому мужчине в этих краях.

Уже в дверях у своего номера оглядываюсь на него.

Он смотрит мне вслед и улыбается.

Какой-то слишком молодой.

И лицо подозрительно расслабленное. Даже умиленное.

Непорядок…

Глава 24

– Кто ты, Даниил?– я смотрела на его профиль, который на фоне серо-белой пыли пустынного моря казался словно бы выбитым чеканкой на старинной монете. Красивый… Породистый… Загадочный.... – У тебя идеальный арабский, ты тут свой…

Он отвлекается от дороги на меня, усмехается.

– Сейчас решила об этом поговорить. Не терпится, девочка? Сабр, Александра. Разве не так здесь говорят?

– Я не египтянка, я нетерпелива и… я действительно шокирована, Даниил… Подумать не могла. Служба? Но как это сочетается с твоим… нынешним делом?

– Теперь ты понимаешь, что у тебя не было шансов не стать моей? – усмехается он, опять уходя от темы.

Я улыбаюсь ему. Не хочу воевать. Устала. Пока. Нужна передышка. Проходит еще четверть часа игривых флиртов, за которым стоит ноль субстантива- и мы заезжаем на плато. Пирамиды Саккары совершенно особенные. Возможно, именно поэтому их издавна облюбовали всякие эзотерики. Здесь толпы людей в странных одеяниях, которых ходят, трогают древние сакральные сооружения, прикасаются к ним телами, даже какой-то обряд проводили внутри и платили взятку, чтобы там переночевать…

Такого я никогда не понимала. Одно дело- наука. Другое- вот такие вот выверты- извращенства с попыткой натянуть старое на настоящее.

– А ты? Не хочешь для начала разговор про твои вчерашние приключения, начиная с отеля?– вдруг рикошетит.

Нет, не хочу. Я пока не знаю, что ему говорить…

Этот скарабей…

Он не дает мне покоя.

Что знает Черный? Как он вышел на мой след в песках?

Мы шли по выжженной солнцем равнине, и перед нами, словно ступенчатый силуэт на фоне бездонного неба, поднималась пирамида Джосера. Камни хранили тысячелетия, но воздух вокруг был живой – наполненный сухим жаром и ароматом песка. Да, никогда не думала до работы в археологии, что песок тоже может пахнуть.

– Каждый раз, когда вижу ее, спрашиваю себя, почему она такая не идеальная, – тихо сказал Даниил, задержав взгляд на изломанных гранях. – После Гизы (прим.– великие пирамиды Гизы) ждешь чего-то симметричного.

Я улыбнулась:

– В этом и ее прелесть. Джосер – первая попытка. До этого строили мастабы, простые прямоугольные гробницы, как в Месопотамии. Архитектор фараона Имхотеп придумал сложить их одну на другую, так и вышла ступенчатая пирамида. В каком-то смысле это черновик всей египетской архитектуры.

Он посмотрел на меня с тем вниманием, от которого внутри будто вспыхивали искры.

– Черновик… как будто сама история училась писать.

Мы обошли каменные блоки, прошли мимо развалин колоннад, где тени ложились в прохладные узоры. Я коснулась ладонью известняка. Он был теплым, как будто хранил дыхание солнца.

– Здесь столько следов людей, – прошептала я. – Рабочих, жрецов, самого Джосера… Меня всегда это так сильно будоражило… И всех тех, кто приходил потом, чтобы понять, как строить вечность… Вроде нас…

– А мы строим вечность?– его пытливый взгляд следил за моими реакциями. Он изучал. Но не для того, чтобы запоймать. Черному было со мной интересно. Это подкупало.

Даниил кивнул, и мы свернули к узкой тропе, ведущей в сторону песчаных холмов. Внизу начинался Серапеум- одно из самых загадочных мест египетской цивилизации. Базальтовое кладбище священных быков…

Спуск был похож на погружение в иное время. Прохлада постепенно окутывала тело, свет снаружи становился далеким и зыбким. Каменные своды давили тишиной.

– Здесь хоронили священных быков Аписа- божества с головой быка, – сказала я, чувствуя, как голос отзывается в глубине туннеля. – Каждый саркофаг весит десятки тонн. Они отполированы до совершенства, между тридцати тонной крышкой и самим гробом щель лишь в несколько миллиметров. Такую даже сейчас с лазером не создать. Мы до сих пор ломаем головы, пытаясь понять, с чем имеем дело. Это тайная утерянная наука? Вне планетная цивилизация? Представь, сколько сил нужно было, чтобы спустить их сюда.

Мы остановились у одного из огромных гранитных ящиков. Тьма внутри казалась плотнее самого камня.

– Зачем… все это ради животных? – спросил он.

Я посмотрела на него, задержав взгляд чуть дольше, чем стоило.

– Для египтян Апис был воплощением бога Птаха. Это не просто бык – это живой бог. Они находили особых телят- тех, у которых была своеобразная метка на