Читать книгу - "Тени столь жестокие - Лив Зандер"

— Потому что ты использовал меня! — я смахнул его проклятые пальцы со своей груди. — Ты устранил меня. Плёл интриги за моей спиной — змея ты, а не друг — пользуясь мной как фигуркой на своей карте.

Он оскалился.

— Не вини меня в своих решениях, Себиан.

— В своих решениях? — мой праймел заворчал внутри, вынуждая меня шагнуть вперёд, прижимая грудь к его груди, будто бросая вызов — только попробуй снова коснуться меня. — Ты подставил меня!

— И ты сделал это чертовски простым, — выдавил он сквозь зубы. — Я разбил ей сердце, уничтожил её мечты? Да. Но то же самое сделал и ты. — Удар. Очередной тычок в мой кирас. — Ты мог остаться с Галантией. Вместо этого ты улетел на север, оставив её одну — беззащитную, незащищённую. Это, Себиан… — Удар. — Был твой… — Удар. — Выбор. — Удар.

Последний толчок пронзил мои рёбра, слова Малира вонзались, как кинжал, каждое — новый укол глубже в самое нутро. И самое ужасное?..

Он ведь был не так уж неправ.

Я знал, что Малиру нельзя до конца доверить её. И всё же оставил её с ним, чтобы… что? Загладить ошибки прошлого? Защитить мёртвых вместо живой, дышащей женщины?

Я снова всё испортил!

Ярость вспыхнула во мне, под кожей, будто желая вырваться наружу. Но направлена она была не на Малира — на самого себя. Слишком плохо лишь то, что он стоял прямо передо мной…

Мой кулак врезался в его лицо, охваченное тенями. Суставы хрустнули о скулу. В ушах загрохотала кровь, заглушив крик Аскера:

— Прекратите это безумие!

Малир пошатнулся, тени обвили его, словно саван.

— Да как ты смеешь!?

Сгусток тьмы рванулся ко мне, обвился вокруг шеи, сжимая, выдавливая воздух из лёгких. С рёвом, гулко прокатившимся сквозь мрак, я бросился на Малира, сбив его с ног.

Мы покатились по комнате, врезавшись в стол. Древесина треснула, бумаги разлетелись, чернильница взорвалась каплями, стол прогнулся и рухнул. Мы грохнулись на холодный каменный пол, сплетённые в клубок конечностей, окутанные клубами пыли.

Я вогнал локоть ему в рёбра, вырвав из груди хрип, и, вырываясь из его теней, прорычал:

— Ты предательская тварь!

Очередной плевок чернильного мрака метнулся в меня. Чувства обострились — я перекатился, уклонился, но острие всё же скользнуло по плечу. Сотни ледяных пальцев впились под кожу, обожгли кости, просочились в кровь.

— Немедленно прекратите! — взревел Аскер, подхватив меня за руку и дёрнув на ноги, как раз когда Малир вскочил сам, послав в мою сторону новую волну теней. — Во имя богини, остановитесь!

Тени снова сомкнулись на моей шее, но сильнее душила подступившая паника. Малир был слишком силён. Его тьма — безжалостна, беспощадна. Победить его я не мог.

Но я мог избить его до полусмерти. И я это сделал.

Кулаки обрушивались на него с бешеной яростью, удары ног выбивали воздух из его груди. Кость билась о кость, кожа хлестала о кожу. Воздух наполнялся железным привкусом крови всякий раз, когда мой кулак врезался в его лицо. Его кровь? Моя? Какая, к чёрту, разница.

Мои удары не прекращались, каждый был эхом ярости, скорби, вины.

Я не защитил её.

Удар.

Я не спас её.

Удар.

Я снова все разрушил.

Удар. Удар. Удар.

Сдавленный стон Малира вернул меня в реальность. Красная пелена спала с глаз. Повсюду — кровь. Стекала с его губ, размазывалась по щеке, заливала глаза, и из рассечённой скулы струился поток.

Слишком много крови.

Ни единой тени.

Я даже не заметил, как схватил его за ворот, пока не отпустил, отшатнувшись, тяжело дыша, вымотанный до последней жилки. И лишь один факт мог объяснить, как я умудрился превратить его в такое окровавленное зрелище, что он едва держался за клетку, чтобы не рухнуть.

— Нечестно прекращать защищаться. И веселья никакого, — вытирая окровавленные кулаки о штаны, я всмотрелся в него, ища тени, но не нашёл ни единой. Неужели его аноа покинуло его? — Где твои тени?

Малир рассмеялся, захлёбываясь кровью. Хриплый смех перерос в судорожный, почти безумный. Он провёл тыльной стороной ладони по губам, а затем сплюнул комок розовой слюны сквозь прутья клетки. Плевок упал в солому, обрызгав белые перья птички Галантии.

А рядом с ней сидел аноа Малира…

… бережно разглаживая её повреждённые крылья.

Глава 2



Галантия

Наши дни, Тайдстоун

Холодный воздух, пропитанный солью и льдом, кусал наши перья. Рядом гулко били о скалы волны, и этот грохот сливался с нашими слабеющими взмахами крыльев. Мышцы, кости, сухожилия… каждая часть тела ныла с такой нестерпимой силой, что силы покидали нас. И всё же мы летели.

Внизу простиралась земля, укрытая лазурным полотном, с фиолетовыми хвойными деревьями, разбросанными по пёстрым лугам. Какая же это была красота, какая насыщенность — словно художник вылил свои самые густые масляные краски на весь мир.

Порыв ветра ударил в крылья.

Он сбил нас в сторону, пронзив острой болью — мышцы горели, кричали. Мы сорвались с небес, отчаянно размахивая крыльями, пытаясь поймать хоть какое-то дуновение, что унесло бы нас к деревьям, пока мы падали всё ниже, ниже. Иглы царапали перья. Снег ложился на наши тела, пригибая их. Когти судорожно скребли по стволу в поисках опоры.

Напрасно.

Тёмные когти скользнули по сучковатой коре. Мир завертелся, превратился в расплывчатый вихрь, пока, с несколькими глухими ударами, нас не поглотило ледяное одеяло снега. Внезапная сила взорвалась внутри нас, извиваясь, корчась, разрываясь волной иголок, что впивались в кожу.

Все краски исчезли.

Я прищурилась от ослепительного белого сияния, исходившего отовсюду. Лёгкие свистели, вбирая острый, ледяной воздух, пока холод пробирался сквозь тень-ткань моего платья. Дрожь пронеслась по телу, голову обожгло градом вопросов. Что произошло? Где я?

Нет!

Кем я была?

Белой вороной.

Слабый всхлип сорвался с моих губ и растворился в морозном воздухе. Разум метался, сплетаясь с безумным эхом этого ответа, ища хоть какую-то нить здравого смысла в разрывающемся сознании. Я не ворон. Не могла быть. Я — Галантия из дома Брисден, чёрт возьми! Единственная живая дочь лорда и леди Брисден!

Что-то щекотнуло висок.

Дрожащие пальцы потянулись и вынули одинокое, хрупкое, молочно-белое перо с моего лица. Просто совпадение. Оно могло быть откуда угодно. Из подушки. Из пустого гнезда в ветвях над головой. Или… или…

Больше у меня ничего не