Читать книгу - "Любовь и прочие обстоятельства - Эйлет Уолдман"

— Уильям, пожалуйста, — прошу я. — Милый, пойдем со мной. Ты накакал в штаны, и нужно тебя переодеть.

— Ненавижу тебя! — визжит Уильям. — Ненавижу!

— Дай-ка я, — негромко произносит Элисон.

Я даже не заметила ее, но теперь понимаю, что она, видимо, спустилась в подвал следом за мной и наблюдала за происходящим вместе с остальными гостями. Элисон отодвигает меня в сторону, склоняется к Уильяму, гладит его по голове и что-то шепчет на ухо. Сначала он мотает головой и продолжает плакать, но через пару минут начинает успокаиваться. Наконец, прерывисто дыша, распрямляется и встает. Элисон подает ему руку, и они медленно выходят из-за кушетки. Уильям старательно смотрит в сторону и прижимается к Элисон, когда они поднимаются по лестнице. Я иду за ними по пятам.

Когда мы оказываемся наверху, Элисон оборачивается ко мне:

— Я его быстро вымою, а ты лучше останься здесь. Мы сейчас вернемся.

— Не стоит, — отвечаю я. — Я сама могу все сделать.

— Нет! — Уильям прижимается к моей сестре. — Не хочу Эмилию. Хочу тебя.

— Я справлюсь, — уверяет Элисон и направляет Уильяма к лестнице, ведущей на второй этаж. — Эмилия, пожалуйста, займись тортом. Свечки в ящике стола рядом с плитой.

Поднимаясь по лестнице, она смотрит на меня и беззвучно, одними губами, произносит: «Не беспокойся». Легко ей говорить.

Остальные гости вернулись к светской беседе, хотя есть нечто неловкое в том, что они теперь не обращают на меня внимания. Одна из женщин сочувственно улыбается, но остальные прячут глаза.

Пока я занимаюсь свечками — девять по числу лет и еще одну авансом — возвращаются Джек и Бен. Я собираюсь с духом, чтобы рассказать о случившемся, и тут же слышу, как он бежит на второй этаж. Конечно, очень дурно было мечтать о том, чтобы избежать рассказа об унижении Уильяма, но мне действительно становится легче при этой мысли.

Я выношу украшенный торт из столовой и ставлю в центре стола. Через несколько минут Элисон спускается, неся свернутую одежду Уильяма.

— Я это заберу, — бормочу я.

— Давай, положу в пакет.

Я иду за ней на кухню. Она кладет одежду в полиэтиленовый пакет и завязывает его узлом, а потом моет руки.

— С ним все в порядке?

— Да. Просто испугался. У него понос. Он страшно смутился, и вдобавок дети над ним посмеялись. Эмма непременно напишет ему длинное письмо с извинениями.

— Вовсе не обязательно.

— Конечно, напишет.

Я раскачиваю пакет на пальце.

— Это моя вина. У него непереносимость лактозы, а я заставила его есть мороженое.

— Зачем?

— Я сомневалась, что у него настоящая аллергия. Думала, это выдумки Каролины. Ну же. Скажи, что я ужасный человек.

Элисон нетерпеливо вздыхает.

— Ты вовсе не так плоха, Эмилия. Ты инфантильная и эгоцентричная, но вовсе не такая уж плохая.

— Спасибо, сестренка.

— Что? Ты хотела, чтобы я соврала?

— Нет. Ты права. — Я морщусь. Запах пробивается даже сквозь пакет. — Уильям меня ненавидит.

— Нет.

— Он сказал, что ненавидит.

— Нет. Он еще ребенок, ему грустно, и он сконфужен. Вот и все. Дети в его возрасте не испытывают ненависти. Это взрослая эмоция.

— Да. Я знаю, что ты права.

Нет, Элисон ошибается. Кажется, она недооценивает Уильяма. Он способен испытывать все взрослые эмоции, включая ненависть.

— Идем, — Элисон подталкивает меня к двери. — Пора резать торт.

Когда мы пересекаем Бруклинский мост, голос Уильяма нарушает тишину в машине:

— Ненавижу Бруклин.

Это первые слова, которые он произнес после того, как вышел из ванной вместе с Джеком. Под пальто на нем надеты белая футболка и комбинезон Эммы, закатанный на лодыжках.

Мы молчим.

— Я вижу, где были башни-близнецы, — говорит он.

— Хорошо, — отвечает Джек.

— Эмме девять лет, — продолжает Уильям. — Она почти в два раза старше меня. Дважды пять — это десять. Девять — это на один меньше десяти.

— Правильно.

— Но она даже не умеет читать.

— Перестань, Уилл, — говорит Джек. — Ты расстроен, но это не повод говорить об Эмме гадости.

— Мне всего пять, а я уже читаю серьезные книжки.

— Уильям! Я сказал, хватит.

— Она глупая. Эмма глупая девочка.

— Уильям!

— Она не глупая, — вмешиваюсь я. — Просто у нее проблемы с чтением.

— А какая разница? — спрашивает он.

Джек гладит его по щеке.

— Помолчи, Уилл.