Читать книгу - "По праву крови - Ксения Родионова"

глядя на меня сверху вниз, проворковал:

— Конечно… если ты будешь хорошо себя вести.

— Я похоже на пятилетку, чтобы со мной так разговаривать? — прорычала я, взбешённая его снисходительным тоном.

— Может быть, — гадкая ухмылка скривила его губы.

— Думаю, Оливии было бы жуть как интересно посмотреть на эту твою сторону.

При упоминании Оливии он слегка отстранился.

— О, моя милая, трепетная Оливия. Добрая душа. Верит, что я «работая допоздна не покладая рук, стерегу покой и порядок на улицах города», — в его голосе звучала приторная мягкость. Он посмотрел на свои пальцы и сжал их в кулак. — И она права. Я стерегу покой и порядок. В городе. В Инквизиции. А вот твои забеги по лесам совсем не вписываются в определение покоя.

— Я в поход ходила. Развеяться.

— Развеялась? Понравилась наша зверушка?

В груди у меня будто кислоту разлили.

— Вы используете эфирных⁈ — мой голос дрогнул.

Кирон не ответил на мой вопрос, вместо этого он вернулся к своей теме:

— Где документы, Анна?

— Без понятия. Я их отправила путешествовать по другой реальности.

Кирон вдруг резко прижал браслет к моей груди, и я вздрогнула, вспомнив обжигающую боль от его прошлых фокусов с ним.

— Врёшь, — шептал он, губы почти касаются моего уха. — И мне очень не нравится, когда лгут.

Я упёрлась кулаком в его плечо в попытке оттолкнуть, он перехватил мою руку, я усилила нажим в неравной схватке.

— Отпусти!

Он снова засмеялся, мягко отвёл мою руку и прижал её к стене.

— Какая резкость… — ласково промурлыкал он, его пальцы скользили по моей ладони, будто изучая линии. — Ты же умная. Думаешь, я просто так играю с тобой? Нет. Я даю тебе выбор, — внезапно сжал мои пальцы — не больно, но ощутимо. — Документы… или будем играть в ту игру, где одна сторона ломается.

Я дернулась в его хватке, ярость бурлила внутри.

— Ты…

Он перебил меня тихим шёпотом:

— Ш-ш-ш… Не спеши, — отвёл мою руку, вложил браслет в ладонь и закрыл мои пальцы своими. — Держи. На время, — пробежал большим пальцем по моим костяшкам. — Завтра я спрошу снова. И если ответа не будет… — внезапно схватил меня за подбородок — … мы займемся чем-то поинтереснее.

Я наконец вырвалась, браслет звякнул об пол.

— Ты больной ублюдок.

Кирон наклонился, поднял браслет и положил его на койку, рядом с жесткой подушкой.

— Возможно. Профессиональные издержки, знаешь ли. Но я также — твой единственный зритель. И судья.

— И не мечтай! Я требую справедливого разбирательства и суда. Или Инквизиция поддерживает самоуправство?

Его фасад дрогнул, на миг промелькнуло сомнение, но он быстро совладал с собой. Он вдруг наклонился, будто подбирая невидимую нить.

— Суд? — его шёпот обжёг ухо. — Ты получишь свой суд. Вот только твой «защитник» Алькасар… Как думаешь, почему его кабинет теперь в западном крыле?

Мои колени подкосились. Отец Оливии перешёл в обвинители?

— Он подпишет твой приговор своими руками. А Оливия… — Кирон поправил обручальное кольцо. — … будет целовать их на свадьбе. А может быть… При счастливом стечении обстоятельств, её лучшая подруга сможет даже присутствовать на торжестве.

Я впервые не нашлась, что ответить. Если господин Алькасар в тисках контроля инквизиторов, у меня нет никаких шансов. Что у них было такого, чтобы переманить самого рьяного защитника справедливости в городе на свою сторону?

— Спокойной ночи, Анна. Сладких снов… пока они ещё возможны.

Когда дверь закрылась, я сползла на пол у стены и впервые за ночь заплакала.

13. Клубок змей. Александр

Чтецы подтвердили, что содержимое тайника было в доме Демаре, но после исчезло. Намеренно или нет, Анна умудрилась спрятать документы так, что лучшие из Чтецов не смогли извлечь их обратно. Разговор с ней был утомительным: дерзкая и упрямая. Даже с её отцом было проще договориться, при всей его праведности. Эта же… как осколок стекла в ране. Осколок, причиняющий дьявольскую боль. Кто бы мог подумать, что она решится использовать магию крови в камере Инквизиции! Будет занятно сломить её боевой дух и погасить огонь в этих бесстыдных синих глазах.

— Капитан Кирон.

Мерный стук трости за спиной оповестил о приближении Дирака.

(Только тебя мне не хватало.)

Пришлось остановиться и повернуться, чтобы узреть его ненавистное лицо.

— Генерал Дирак, — я отсалютовал. — Чем могу служить?

— Мне доложили, вы задержали Демаре.

(Ну, конечно! Везде свой нос засунешь.)

— Да, генерал.

— Уже допросили?

Дирак всегда говорил нарочито ласково, и эта его манера повышать интонацию в конце фразы раздражала до зубовного скрежета. Кажется, даже штукатурка на стенах начинала крошиться от звуков его голоса.

— Мне так интересно, какие… откровения ты вытянул из этой мятежной птички. Говорят, она весьма… колючая, — пропел он с приторной сладостью.

(Колючая? Уж ты-то, гиена, знаешь толк в обламывании крыльев пташкам.)

— Допросы будут проводиться в установленном порядке, генерал. Пока что мисс Демаре предоставила нам, — я помолчал, — живописные детали своего упрямства.

Клак. Наконечник трости по камню. Шаг ко мне.

— Не затягивай, Кирон. Верни документы и передай тем, кому полагается. Тебе не по чину с ними разбираться. Слишком высокие материи для выскочки. Ты ведь помнишь, что случается с теми, кто лезет не в своё дело?

— О, помню, генерал. Помню каждый урок, — я постарался звучать не слишком мрачно.

(Я помню каждый твой «бесценный» урок.)

— Дело курирует генерал Гловер. И я обязан отчитываться исключительно перед ним.

Дирак приблизился ко мне почти вплотную и выпрямился. Даже с тростью, на которую ему приходилось опираться после того, как скверна эфирных изъела его правую ногу, он всё ещё сохранил ауру надменного превосходства. Его слова прокатились по узкому коридору, отскакивая от пятнистых серых стен.

— Не переоценивай свою защищенность, мальчик. Гловер далеко. А я… я здесь. И я знаю тебя слишком хорошо. Знаю, как ты добываешь информацию. Одна жалоба, один свидетель, — он ткнул мена пальце в грудь и понизил голос, — и твой карточный домик рухнет. Вместе с твоей карьерой, — я старался не отводить взгляда от его бледных глаз рептилии, а он продолжал, дыша на меня вином и пряными травами с мясным душком. — Если ты сломаешь её раньше времени или, не дай бог,