Читать книгу - "Тайное венчание - Елена Арсеньева"

– Храбрая ты девка! – улыбнулся он. – Хвалю.Нашего сукна епанча. С первого мига ты мне по сердцу пришлась, как тебя тогда влесу увидел. Помнишь, медведь-то, а? Ну, на березе? А как он шлепнулся? Лесинаего по лбу – хлоп, помнишь? А на кладбище? Испугалась, а?

Батюшки, да неужто и там дурачил их с Леонтием все тот жеВольной?! А они-то натерпелись ужасов! Со страху забежали в болото.

Лихой загонщик этот парень! Сам в беду завел, сам вывел!

Лиза и не хотела, а засмеялась, уже не злясь, а дивуясь еголихости, Вольной подхватил, и так они хохотали, глядя друг на друга, пока он необорвал смех:

– Ладно. Недосуг теперь. Одно скажи: замуж за меня пойдешь?

Вдруг все смерклось в глазах Лизы, земля поплыла под ногами,и откуда-то издалека донесся торопливый, задыхающийся шепот: «Венчается рабабожия Елизавета рабу божьему Алексею…»

Лиза провела рукою по глазам и непослушными губамипроизнесла:

– Я уже… замужем.

Лицо Вольного помрачнело.

– Когда ж успела? – спросил хмуро. – И кто твоймуж? Этот, что ли? Тощий?

– Нет, не он, – ответила Лиза. – Другой. Ондалеко. – И вдруг впервые кольнула догадка: «А если… если Алексей утонултогда?»

Но Вольной перебил ее мысли, и слава богу, иначе она задохнуласьбы от слез, комом подкативших к горлу!

– Что ж ты от мужа сбежала да по лесам с чужим дядейшалаешься? – неприязненно спросил он, но Лиза только опустила глаза вответ.

Как ему сказать? Да разве расскажешь все? Но почему, почемухочется именно ему рассказать, объяснить? Да так, чтобы понял – и научил, чтоделать дальше, как жить, куда идти? И почему кажется, что он один может понятьвсе и про Алексея, и про Леонтия Петровича, и про сумятицу в сердце, и протайные, смутные желания, подступающие к телу?

Она взглянула на Вольного и отшатнулась. Что-то изменилось внем. Глаза светились нестерпимым зеленым светом; и дрожь пробежала по Лизинойспине. Невольно обхватила себя за плечи, не столько унимая озноб, сколькопытаясь прикрыться, потому, что всем телом ощутила взгляд Вольного какприкосновение.

– Видела, что я с Первухою сделал? – зловеще проговорилон.

Лиза только и смогла, что кивнула.

– И с другими то же будет. И с попутником твоим. Поняла?

Лиза опять кивнула. Вольной говорил без угрозы, но она ужезнала: так и сделает.

– Жалко тебе их?

Лиза представила, как извивается худое тело Леонтия подударами огненных веников, и покачнулась.

– Жалко?

С трудом разомкнула губы:

– Жалко.

Вольной схватил ее за плечи, потянул к себе.

– Хочешь, отпущу их всех, не трону? И груз Первухе верну,хочешь?

– Хочу, – пробормотала она, чувствуя только жар егопальцев.

– Ну, так приголубь меня, красавица… милая… – Голос еговдруг охрип. – Приголубь, приласкай, все сделаю, что велишь! Хочешь?

Она только вздохнула, не понимая, чего он от нее добивается.

– Хочешь? – Его шепот оглушал.

– Хочу, хочу… – прошелестела она в ответ, не зная, чтоговорит, и он прижал ее к себе с такою силою, что она охнула.

Вольной медленно провел губами по ее горлу, и дрожь пронялаЛизу. А когда он припал к впадинке у шеи, сладкая слабость расползлась по всемутелу, опоясала чресла.

Голова пошла кругом, ноги подогнулись, она обвисла в рукахВольного. Но и у него, наверное, подкосились ноги, потому что они оба вдругразом повалились в траву, и Лиза услышала, как под ее спиной захрустели,ломаясь, былки, а потом Вольной навалился на нее всей тяжестью, впиваясь губамив ее рот, и она не могла даже вздохнуть, чувствуя только боль от его губ, отего рук, ломающих ее тело, от его колен. Боль, боль, затмившая трепетнуюслабость.

Она крикнула было, но крик умер меж их сомкнувшихся губ, онарванулась, но Вольной лишь прижал ее к земле крепче, крепче уж некуда,расплющил, раздавил ее своим телом, содрогаясь сам и заставляя дрожать ее отболи, от изумления, от жара, который пронизывал ее тело и бушевал, выжигалнутро.

А страха не было. Не было. Только дрожь неуемноговозбуждения, которое она силилась утолить неловкими, неумелыми движениями,пытаясь подладиться к движениям Вольного.

И вдруг холодно ей сделалось, и Лиза осознала, что свободна,что может перевести дыхание, а холодно оттого, что она простерта на сыройземле, и Вольной больше не обжигает ее своим телом, а стоит рядом на коленях.Он трясущимися руками оправлял на себе одежду, и на лице его Лиза прочла не торадость, не то удивление, не то страх.

– Что ж ты врала? Зачем врала… глупая? – Голос егодрогнул, и Лизины глаза заплыли слезами, потому что от нежности, прозвучавшей вего словах, ей стало еще больнее, чем от того, что пришлось испытать по еговоле.

– Ох, ты… Зачем, ну зачем? Я бы первым не тронул тебя, ни зачто! – прошептал Вольной, как будто в забытьи. Но тут жевстрепенулся. – Я никому не скажу. Ей-богу! И ты молчи.

Лиза и молчала, все так же лежа на сырой земле, – распластанная,без сил… с тоскою прислушиваясь к своему телу.

Вольной вскочил, подхватил Лизу под мышки, поднял, поставил.

– Иди сюда. Тут мочажина, гляди.

Он подтолкнул ее за гигантский выворотень, и Лиза, чуть неупав, замерла возле крохотного озерка-лужицы с тонюсеньким ручейком, сочащимсяиз нее.

«Зачем мне?» – хотела спросить она, растерянно оглянувшись,но Вольного уже не было рядом. А потом, опустив глаза на испачканные кровьюноги, она поняла, зачем он привел ее сюда, и медленно поникла на колени, тупоуставившись в черное зеркало воды и видя там бледное пятно своего лица.

«Все, – глухо стукнуло в голове. – Все. Теперьвсе!..»

Она зачерпнула ладонью воды, глотнула. Заломило зубы.

«С одним венчана, да с другим полежала!» – так, кажется,говорится, да? А что, Алексей… он сделал бы с нею то же? Слился бы с нею теломсвоим, ворвался плотью в ее плоть, оставив после себя боль, и стыд, и тайноежелание еще раз испытать это?

И, опираясь о сырую землю, она принялась трясущейся рукоюзачерпывать воду и плескать себе на ноги.

Когда Лиза наконец-то вышла из лесу, Леонтий сидел всторонке, обхватив колени. Завидев Лизу, рванулся, но тут же обмяк, осел,наткнувшись на взгляд Вольного, и только переводил глаза с него на Лизу.Умоляющие, жалкие глаза.