Читать книгу - "Она моя. Забытая ночь - Лила Каттен"

– А мне дадут позвонить?

– Конечно. Вот как оформим все, сразу позвонишь принцесса.

Они засмеялись оба, так противно и мерзко.

– Не смейте так ко мне обращаться. Имейте совесть. Вы же на работе, а не в баре выпендриваетесь перед девицами. Тошно, когда стражи порядка и блюстители закона – вот такое хамство себе позволяют.

– Ты смотри, как она заговорила. А мне тошно от ваших богатых задниц. Будешь там ворчать и загремишь на пятнадцать суток. Уяснила, принцесса?

Отвернулась от них в окно, потому что гадко стало и до глубины души противно от таких людей.

Поехали мы сначала в больницу, где у меня взяли кровь на анализ, а уже после в участок.

Часы на стене тикали так громко отсчитывая каждую минуту моего существования. До пяти оставался всего час, а они по-прежнему тянули с какими-то бумагами. Звонили судье или кому не знаю, так как у меня суд на носу по опеке над ребенком.

Стоило мне попросить звонок, как меня тут же затыкали.

Минута… вторая… десятая… И на часах уже пять.

Эти две дамы так же приехали в участок и не знаю, что они там болтали, но когда вошел Подгорный я была в шоке, а после ступор сменила злость. Я хотела его просто убить.

Он смотрел свысока, надменно, взглядом победителя, как тогда в кабинете.

После того, как с ним поговорили он изобразил ужас на лице и покосился на меня покачивая отрицательно головой. Скотина.

Подошел ко мне и шепнул:

– Ну как тебе тут?

– Костя остановись. Что ты творишь? Оно того не стоит? За что ты борешься? Она даже не твоя дочь. Не делай больно Юле.

– А вот тут ты права. Может она и не моя, но ты еще попробуй это докажи. А все происходящее это следствие твоих действий. Хотела меня всю жизнь в дураках держать, потаскуха провинциальная? Не выйдет, Дина. И вместо тебя будет страдать она.

– Не смей ублюдок, – зашипела на него. – Она же просто ребенок.

– Твой ребенок, а не мой, помнишь? – улыбнулся и ушел.

– Нет, нет, нет, – зашептала я, реально сходя с ума от страха за мою девочку. – Дайте мне позвонить, я прошу вас. Умоляю, дайте позвонить.

И надо мной сжалились.

Я пыталась вспомнить номер Артема, но не могла. из головы вообще выпали все цифры, и я решила позвонить в справочную.

Пока ждала соединения с фирмой Власова отметила, что уже шесть, а это значит, что я уже опоздала.

– Здравствуйте, “A. V. Print”, чем могу помочь?

Не смогла вспомнить, как зовут ту девушку что встречает всех и потому стала просто просить Артема.

– Простите, но я не могу вас соединить, даже просто потому, что Артема Геннадьевича нет на работе.

– Я вас прошу, дайте мне его сотовый. Этот вопрос очень важный поймите.

– Нет, извините, но номер я вам точно не дам. Это строгая политика, и я ее не нарушу.

– Да что ж такое, – невыносимое отчаяние переполняло меня. – А когда он будет?

– Не знаю. Он с утра уехал, оставите ему сообщение?

– Давайте, – а что мне еще делать? – Скажите, что звонила Дина. Меня забрали в полицейский участок, сто пятый. И скажите, что я прошу у него помощи, а еще прощения.

После звонка меня отправили в камеру, благо тут никого не было, но в запасе было сотни минут на ненависть и слезы, мольба, шанс на прощение у малышки, что стала той, на кого свалилась взрослая жестокость.

Как я вымолю у нее это прощение?

Эта ночь была самой страшной в моей жизни, но утра я боялась еще больше…

Глава 18

Мне кажется, что я каждую минуту, подобно той часовой стрелке крутилась по кругу.

Это слишком жестоко для матери, для женщины, для человека.

В моей голове была лишь моя дочь. За эту ночь мое сердце постарело и превратилось в тряпку, что колышется еле-еле, делая вид что это сокращение мышцы.

В восемь утра я услышала, как говорили про анализы. Но мне ничего не сообщали. Ко мне даже не подходили.

Вот только оставаться совсем в неведении я не хотела.

– Простите? Можно кого-нибудь.

– Погоди принцесса, – крикнул мне в ответ какой-то мужчина.

Они открыто издевались и уже успели другим рассказать. Мужчины.

«Ничего, я стерплю».

– У меня болит голова, можно мне таблетку?

Все тот же мужик, закатил глаза и пошел за аптечкой.

Встал напротив моей камеры и вытащил блистер с анальгином. Подав мне пластиковый стакан и таблетку.

– Спасибо. Скажите нет новостей? Когда вообще что-то решаться будет? Я ведь болею, мне нужна медицинская помощь.

– Сиди, кукла. Придет время.

И я просто села, вновь упираясь взглядом в нервно тикающие часы.

Только к девяти все ожило и закрутилось.

Отдел полиции ожил. Появились новые люди. Моя камера находилась так, что я видела почти все внутреннее помещение первой комнаты участка с дежурным.

В двери вошла женщина. На вид я бы дала ей около сорока лет. В строгом костюме «с иголочки» как говорится. Даже ее волосы лежали волосок к волоску.

Она разговаривала четко и не было желания или смысла переспрашивать, потому что ее слова произносились и воспринимались сразу в цель.

Она кинула на меня один единственный взгляд, от которого я съежилась и ушла дальше в какой-то коридор.

А после спустя полчаса в дверь ворвался Артем.

Вот тут мое сердце и душа дали слабину.

Я села на койку и с выдохом стала выплескивать горечь, скопившуюся внутри меня. Как же мне было стыдно и больно от того, что я тогда сказала на эмоциях и так радостно от того, что он все-таки пришел.

Он быстро говорил с мужчиной за стойкой, но не сводил с меня глаз. Подпитывал меня собой, будто кричал: «Все хорошо. Успокойся, Дина».

Ко мне ему подойти не разрешили, а отвели в тот же коридор, что и женщину до этого.

Через полчаса они вышли вдвоем переговариваясь. Стало страшно от того, кто же она?

Может та, про кого говорил Владимир?

При мысли о нем, мне стало вновь стыдно. Как он там?

«Боже, столько людей страдают, потому что эти чертовы боги «Олимпа» решили поиграть».

Женщина подошла ко мне с полицейским, который открыл дверь камеры и ушел.

– Здравствуйте, Дина. Я Римма Юрьевна Склярова, ваш адвокат. С вами пыталась связаться моя помощница Ира вчера и теперь я вижу почему не получилось. Вы ели?

А