Читать книгу - "Ведьма поневоле, или Принц под елкой - Екатерина Евгеньева"

Например, профессор Роттенберг — тот самый, который пугал адептов в день экзаменов, был знаменит тем, что переводил на современный язык древние трактаты. По слухам, стены в его кабинете были уставлены полками со старинными фолиантами, а воздух пропитан запахом пыльной бумаги и чернил. Профессор возвращал магам утраченные много веков назад знания древних текстов и ритуалов. А еще он придумал новое охранное заклинание, соединив в нем два до этого неизвестных паса, также найденных им в трактатах. Насколько я поняла, его за это даже наградил император, вручив грамоту с золотым тиснением, а само заклинание теперь использовалось как часть охраны дворца.

После прочитанного я поняла, почему адепт перед экзаменом так им восхищался — поистине выдающаяся личность.

А стерва, которая мне так не понравилась тогда, магистр Кайла Вертинская, была профи в магических турнирах. От ее шагов, как говорили, дрожали каменные полы Академии, а взгляд зеленых глаз мог заморозить любого нерадивого студента на месте. За ее плечами было немало побед.

В общем, мне пришлось пересмотреть свои взгляды на то, как должен выглядеть боевой маг. Ничего он никому и не должен, оказывается, кроме одного — уметь владеть боевыми заклинаниями на отлично.

Так понемногу и приблизился день получения первокурсниками своих фамильяров. С утра общежитие гудело как улей. Коридоры наполнились возбужденными голосами и топотом ног, а воздух звенел от переполняющего всех волнения. Из каждого угла только и были слышны разговоры о предстоящем испытании.

— Диана, я так волнуюсь, ты даже не представляешь! — влетела в комнату Зарина, промакивая раскрасневшееся лицо полотенцем.

— Думаешь? — я изогнула бровь, нервно теребя край форменной юбки. Уж кто-кто, а я точно не находила себе места этим утром.

В голову лезли непрошеные мысли. А вдруг Беляшик передумает и не явится мне? Или что-то пойдет не так, и вместо белого прохвоста мне достанется кто-то другой? Как тогда быть? Или, что самое ужасное, фамильяры поймут, что я чужачка для этого мира, и выдадут меня? От этого к горлу подкатывала тошнота, а ладони становились влажными.

В общем, к десяти утра я уже была взвинчена не хуже звезды на красной дорожке, и когда в очередной раз бросила что-то грубое Зарине, пришлось себя притормозить.

— Прости, Зарина, волнуюсь очень сильно, — я села на кровать и обняла себя руками.

— Понимаю, — она по-сестрински заправила мне прядь волос за ухо. — Все будет хорошо. Идем?

Первый этаж Академии, казалось, был заполнен до отказа. Будто народу за время учебы стало еще больше. Такого столпотворения я не помнила даже в день экзамена.

— Тишина! — на небольшой подиум вышел ректор Пармис.

Я еще раз убедилась, что он очень красивый мужчина. Темные волосы с благородной проседью, четко очерченные скулы, прямой нос и властный разворот плеч — ректор Пармис был воплощением силы и достоинства. А глядя на затуманенный от любви взгляд Зарины — да-да, она все еще не оставила попыток завоевать сердце ректора — пришла к выводу, что подруга думает сейчас вообще не о том. Ох, эти стрелы Амура, не в то время и не в то место.

Нашла взглядом Мелису. Она, как ни странно, стояла рядом со своим сводным братом и о чем-то яростно спорила, размахивая руками, хотя это, как я уже успела заметить, было для них нормой. Брат только закатывал глаза и снисходительно усмехался, что, видимо, раздражало Мелису еще больше. Мне снова показалось, что девушка стала выглядеть иначе с момента нашей первой встречи. Что-то неуловимо изменилось в ее внешности, даже в том, как она держала голову. Но сейчас было не до этого, и я повернулась к ректору, который уже начал свою речь.

— Вот и наступил тот день, которого вы все ждали. И недавно поступившие адепты, и те, кто переступил порог нашей Академии уже не в первый раз, — ректор Пармис посмотрел на старшекурсников, сбившихся в одну кучу. — Сегодня каждый из первокурсников получит своего фамильяра, помощника и наставника. Он будет с вами на протяжении всей жизни, станет верным другом и товарищем.

В зале повисла такая тишина, что можно было услышать, как за окном падают снежинки. Все слушали с благоговением и не смели прерывать ректора даже шепотом. Воздух, казалось, загустел от напряжения и ожидания. Сегодня мы все станем частью чего-то большего, чем мы есть поодиночке.

— Итак, а теперь перейдем к самому важному, — мужчина хлопнул в ладоши. В оглушающей тишине получилось особенно громко. — Вам надо сделать всего одно действие — коснуться вашего будущего фамильяра.

— А если случайно задеть нескольких? — спросил кто-то несмело в толпе, прячась за спинами коллег.

— Хм, — в глазах ректора заиграли смешинки, а уголки губ чуть приподнялись. — Разберитесь вначале хотя бы с одним.

После сказанного ректор хлопнул еще раз, и пространство вокруг нас словно взорвалось: стены рванули в стороны, потолок взмыл вверх, пол будто провалился в бездну. Не успела я даже вскрикнуть, как все вернулось на место, оставив после себя ощущение американских горок. Голова немного кружилась, а в глазах двоилось.

Поначалу я ничего не видела, все будто плавало в тумане, и трудно было сосредоточиться на чем-то одном. Затем, проморгавшись, поняла, что воздух вокруг изменился — стал тягучим и вязким, как кисель. А еще появились небольшие белые сгустки, снующие вокруг адептов на довольно большой скорости.

«И как тут найти Беляшика?» — подумала я с ужасом, глядя на одинаковые свечения. Да и трогать, если честно, ничего не хотелось. Вытянула руку, уворачиваясь от летящего прямо в лицо чужого фамильяра, но в последний момент отдернула. Не то, не хотелось касаться.

Краем глаза заметила странное движение в другом конце зала — там несколько белых точек сбились в плотный клубок. Лавируя между застывшими первокурсниками, рванула туда. От предвкушения все внутри буквально завибрировало.

«Это он!» — мелькнула в голове мысль.

Нет, я не увидела Беляшика или кого-то похожего на кота. Просто всем нутром почувствовала, что я обязана потрогать белое облачко. Потянулась рукой, но уже через мгновение оно исчезло.

— Эй! — я возмущенно крутанулась на месте, выискивая беглеца. — Так вот о чем говорил ректор.

Методично прошлась взглядом уже по половине залы, когда наконец-то увидела беглеца. Он прятался за ветками ели, стоящей посередине. Неплохое место, жаль только, придется пробираться сквозь иголки. Кралась я к заветному сгустку как заправский шпион, пригнувшись и едва ступая по полу, при этом надеясь, что в суматохе никто не обратит