Читать книгу - "Боевой маг при эстелийском дворе - Екатерина Сергеевна Бакулина"

не причастны, то мешать все равно не стоит. Шагов пять-шесть до них. Лес, конечно, ставит щиты лучше, но и я могу. Тут нужен чисто физический, чтобы магия могла течь без преград, а люди не могли подойти ближе. Не совсем мой профиль, долго не продержится, но поставить можно. Минут на пять точно хватит…

Р-раз, и вокруг стало тише. Да, звуки тоже приглушаются, но это скорее побочный эффект. Капитан тоже ощутил, чуть вздрогнул.

Все, теперь не отвлекаться.

Я сходу сунула руку в труп, под грудину, стараясь нащупать. Надо сосредоточиться.

Капитан передо мной… не пытается помешать, но у него такие ошалевшие глаза. А он еще спрашивал – не боюсь ли я смотреть на трупы. Нет, не боюсь.

Стоящие рядом люди что-то закричали, я не понимаю, но что-то вроде: «Что она делает?! Остановите!» Может они что-то знают, может просто боятся, что неизвестная баба сейчас попортит им улики. Ничего, разберемся потом.

Вот оно! Я нащупала довольно быстро. Небольшая… клипса? Как это назвать? Штука, которая изнутри прицеплена на позвоночник за сердцем. Явно чужеродное здесь. Скользкое… Плохо поддается.

Но я смогла.

– Платок есть? Держите! Возьмите и спрячьте пока, – я достала и показала клипсу. – Капитан! Слышите меня? Платок!

Он вздрогнул даже. Чуть в себя пришел, все равно таращась на меня с благоговейным ужасом. Но платок достал и клипсу в него послушно завернул. Так, хорошо. Посторонней магии на ней нет, капитану не повредит. Только защита.

Теперь можно.

А то под мой щит уже пытаются прорваться, едва не с разбега. Их моя работа смущает.

Спокойно. Сосредоточиться. Сейчас на постороннее не отвлекаться.

Дальше пошло уже легко. Это обычный человек, с ними всегда легко, как по учебнику.

Тело вздрогнуло под моими руками и вдруг село. Вот прямо в таком виде.

Капитан аж дернулся назад, но устоял. Только витиевато выругался.

– Как тебя зовут, – спросила я.

– Я Тони Рамирес… – по-эстелийски, конечно, но тут все очевидно пока.

Голос у трупа словно из бочки, но он не голосовыми связками воспроизводится. Разобрать можно, остальное не важно.

– Капитан, – сказала я. – Спрашивайте.

* * *

Не гвардеец, конечно. Вообще никакого отношения ко дворцу бедняга не имел. Матрос с «Эсмеральды». Последний день на берегу, они всей командой пили в «Зеленой бочке», и он… кажется, вышел подышать и облегчиться. Хотя, кажется, была какая-то девка и девка позвала его… Он вышел. Потом его в сторону позвали… Он был пьян и понимал с трудом. Да, точно была девка, она так улыбалась. И Тони за ней шел. Куда-то на задний двор, в темный угол… Потом девка коснулась его груди и вдруг такая резкая боль. Словно сердце взорвалось разом. Дальше… все что он помнит потом – пытается дышать, но воздуха нет, темнее в глазах. На губах кровь тоже и капает… Потом все. Он лежит на земле и девка стоит над ним. Красивая…

Он говорил все это, и капитан мне переводил.

О том, что было с телом после его смерти, Тони рассказать не мог, но это и понятно.

Все? Больше тут ничего не узнать сейчас.

Очевидно, что потом его переодели в гвардейскую форму и бросили в воду.

Вопрос – зачем? Или, скорее, где настоящий гвардеец. Что-то подсказывает, в гвардии кого-то не досчитались, но его тело хотят скрыть.

Дослушав до конца, я несчастного матроса отпустила. Как раз тут мой щит начал страшно трещать и сыпаться. Я от нежити щиты хорошо ставлю, а вот чисто физические от людей – даются так себе.

– Думаю, нам пора идти, сеньора, – тихо сказал капитан Торрес.

Лучше не нарываться.

И быстро поднялся, прикрывая меня. Вот как раз где-то тут мой щит лопнул окончательно.

– Вы только не убейте никого, сеньора, – капитан обернулся ко мне. – У нас тут магией в городе никак нельзя. Я сейчас разберусь сам.

И что-то громко заорал обступающим нас людям. Я не понимала что именно, но что-то про инспектора Саньяго Пирейру, и, очевидно, что я выполняю приказ инспектора, все как надо. И все вопросы к нему. А сейчас – пошли все прочь и не мешайте работать. Как-то так. Голос у капитана низкий и звучный, так что выходило внушительно.

Остальным все это не слишком понравилось. Меня, все же, попытались остановить, не пустить, но без особого энтузиазма.

– Вы не может просто так уйти, сеньора, – это по-деларийски уже.

– Можем, – сказал капитан, схватил меня за руку, другой рукой вытащил шпагу, давая понять, что готов драться, и потащил по пляжу прочь, подальше отсюда.

Не то, чтобы я как-то испугалась, но решила, что благоразумнее последовать за ним. Капитана здесь точно знали и драться с ним не горели желанием. Да и, наверно, не только с его шпагой, но и с моей магией связываться не хотели. И все же, лучше убраться побыстрее.

– И куда мы теперь? – спросила почти на бегу.

– Подальше отсюда. Мне это дело не нравится, – бросил капитан почти не оборачиваясь. – Нам надо с вами серьезно поговорить. Не бойтесь.

– Чего мне бояться?

Он быстро глянул на меня.

– Вам виднее, сеньора. Вопрос скорее – кто и зачем послал вас сюда.

Да, это мне тоже хотелось бы знать.

По берегу, потом на набережную и прямо к старому порту.

Я видела, как за нами какое-то время шли, но совсем уж явно останавливать не пытались, только грозили разными карами.

К порту… и там затеряться на грязных шумных улочках. Народу здесь много – рыбаки, моряки, изредка мелкие купцы, но они по здешним улочкам особо не гуляют. Всякого сброда хватает. Я бы сама сюда не сунулась, это не Верхний город. Но капитан шел уверенно, и я за ним.

Вся эта история произвела на Торреса впечатление. И мне интересно, как будет развиваться дальше.

Впрочем, обычные уличные бандиты мне не страшны, даже если обратно придется идти самой. И сильно не заблудиться – вон, гора и дворец видны почти с любой точки.

Мы нырнули в какую-то подворотню и оттуда в арку, и дверь с едва различимой вывеской. Внутри – определенно бар, причем не из лучших, но для своих. Почти пустой, по случаю раннего часа. Интересно, капитан полиции часто бывает в таких местах? По долгу службы или отдохнуть?

– Мануэле! – крикнул он, и что-то там показав два пальца, видимо на двоих чего-то заказал.

Ему ответили вполне доброжелательно и чуть с усмешкой, так что, судя по всему, его принимают тут как родного.

И куда-то вглубь, к дальнему