Читать книгу - "Счастливы вместе - Мари Соль"

— Ай! — вскрикнув, роняю.

Окунев здесь. Он ещё не ушёл. Он тоже задумался. Видимо, вспомнил, какой я была? Каким он был? Или… мечтает о Зое? Ведь я не поверю, что он с ней не спал.

— Что? — произносит, вскочив.

А порез-то глубокий! И кровь уже всюду. Тарелки остались замочены в пене. Домыть не успела.

— Порезалась, — шикаю я.

— Подожди! — хмурит Окунев брови. Вынимает аптечку из тумбочки.

Я наблюдаю, как он наклоняется. Вытерев кровь, и запачкав ладони, он залепляет мой свежий порез.

— Вот так. Подержи, не опускай только, — говорит он. Как будто не знаю! Я ж доктор.

— А посуда? — смотрю я с досадой на мойку.

Ромик кивает на стул:

— Справлюсь сам.

Он действительно справится! Мой муж не брезгует тем, чтобы вымыть посуду. Приготовить какую-то вкусность. Даже полы иногда моет сам! Вот только не брезгует он и другими вещами. К примеру, присунуть какой-нибудь шлюшке за кадром. Или даже… заделать ребёночка ей.

— Тооолько у любииимой мооогут быть такииие нееобыкновееееные глазааа, — напевает он песню, которую слышал ещё в Дагестане. Красивую песню, которую он заказал для меня. А сейчас…

Против воли. Я вижу красивый взгляд Зои. И всю глубину её карие глаз.

Глава 13

Алёнка у нас — курильщик со стажем. Я почти не курю! Так, беру у неё иногда, затянуться. Стоим на улице, в стороне от парадного входа. Поверх халатов наброшены пуховики. С каждым днём холодает. Природа вокруг цепенеет, готовится к спячке.

— Слушай, Тусь! Может, я запишу нас в салон красоты? — интересуется Лёнька.

Я недоумённо смотрю на неё:

— Что, плохо выгляжу?

— Ну, почему сразу плохо? — злится подруга, — Любишь ты всё переиначить.

«Вот и Окунев так говорит», — хмурюсь я.

— Просто сходим в салон, отдохнём. Это покруче шопинга расслабляет! — продолжает настаивать Лёня.

— Ну, тогда уже лучше поближе к новому году. Вы, кстати, решили, куда поедете на новый год? — интересуюсь я.

— Да, куда? В Гатчину, к нашим. Как обычно, — кивает Алёнка и тянет в себя горький дым, — А вы?

Пожимаю плечами:

— Мы — это кто? Мы — это Окунев?

Подруга смеётся. Её ничуть не смущает мой давний сарказм.

— Ну, а кто же ещё? Ты пока ещё замужем, детка!

— Да вот же, — смотрю на кольцо, — К его родителям, за город поедем, наверное. С моими сейчас чёрт знает что.

— Что? — хмурит брови Алёнка.

— Разъехались, — решаю я поделиться, — Володька сказал, подают на развод.

— Да ну! — глаза у Алёнки размером с монеты.

— Ну, да, представляешь? — смеюсь, — Опять мой развод не у дел.

Подруга толкает меня:

— Бузыкина! Ты только о себе и думаешь? У тебя родители разводятся, а она: «мой развод».

— Да не разведутся они! — я кусаю губу, — Так Володька сказал.

— А Володька у нас — специалист в отношениях? Что-то я не вижу возле него ни жены, ни детей, — отрезает Алёнка.

— Да уж, — киваю, — Семейка у нас, дай боже…

— Да я не в обиду же, Тусь! — обнимает подруга, — Мне-то что? Просто жалко всех вас!

— Жалко у пчёлки, — кривляю её снисходительный тон.

Тут ко входу подъезжает такси. Его покидает красивая женщина. Тёмные волосы видятся из-под платка, на плечах простоватая шубка.

«Мутон, наверное», — думаю я. У меня тоже есть, только из норки. Правда, я её редко ношу! Только по праздникам.

Пока она платит водителю, по лестнице сверху сбегает… Левон. Я наблюдаю, как он бережливо берёт её под руку, что-то быстро и трепетно ей говорит, поднимаясь наверх.

Мы стоим в стороне, нас не видно. Вот только мы видим всё…

— Это кто ещё? — хмыкает Лёня.

— Я так полагаю, жена, — говорю.

Я никогда не искала его в соцсетях. Хватало того, что он сам мне рассказывал. Он сына показывал, да! А жену… Я его не просила. Так что образ жены представлялся размытым, загадочным. Мне казалось, увидь я его, не смогу развенчать. И не думать о том, что Мамедов женат. Как себе позволяла в моменты интима! А теперь… Он привёл её в клинику. В нашу? Зачем? Мне назло.

— Эй, Бузыкина, отомри! Уже можно, — толкает Алёнка.

И я выдыхаю, всё ещё глядя им вслед.

— Неужели других клиник нет? Наша что, одна в городе? — возмущаюсь я в адрес Алёнки. Будто она может знать, почему.

А подруга всё знает:

— В других клиниках нет Бузыкиной, — говорит она мне. Усмехается.

Я провожу по лицу. У меня пациенты на десять. Только как теперь быть? Я сквозь стены ходить не умею. А столкнуться с Мамедовым собственнолично хочется меньше всего.

— Ты что, намерена тут стоять, пока она не выйдет? — вопрошает Алёнка, как будто прочтя мои мысли.

Меня пробирает озноб:

— Нет, конечно.

— Пойдём? — говорит, — У меня пациентка.

Перекур завершился. И мы поднимаемся вверх, по тем же ступеням, где ещё пару минут назад шли они. Я не успела её рассмотреть. Но она показалась красивой и яркой.

«И чего же тебе не хватало, Мамедов?», — с тоской размышляю теперь. Наверное, этот контраст возбуждал? Она — грузинка, я — русская. У неё в волосах — жгучий тёмный, а я — русый блонд. Ей к тому же, насколько я знаю теперь, тридцать пять. А мне сорок! Всего лишь пять лет, но они ощутимы. Я дважды рожавшая. Ей предстоит. В общем, разные мы, вот и всё! Потому и польстился. Приелось, устал! Как сказал терапевт: «Мужики изменяют от скуки».

На свой этаж мы заходим по лестнице дальней, специально. Но… Вот же облом! Мамедов с женой уже здесь. Интересно, к кому из врачей он направит её? Не ко мне же, надеюсь? Ведь я пошутила, сказав, что смогу её взять. Это слишком суровая кара с его стороны!

Мы проходим к своим кабинетам, Алёнка берёт меня под руку. Делаем вид, что болтаем. Когда они близко, она шепчет мне:

— Улыбаемся и машем.

Я улыбаюсь, киваю приветливо. Мы расходимся… Фуф, пронесло!

— Всё, не дрейфь! Я узнаю, что как, доложу, — заговорщически лепечет подруга.

— Давай, буду ждать, — отвечаю, поспешно нырнув в кабинет, как в нору.

До приёма ещё минут десять. Меня прошиб пот. Даже блузка вспотела. Хорошо, под халатом не видно. И есть запасная одежда в шкафу.

«Боже мой», — тру виски. Перед мысленным взором… она. Утончённая, чуть худощая. По сравнению со мной, так вообще! Так вот, что ему во мне нравилось? Формы? Ну, ничего, сейчас и Тамара его… наберёт. Интересно, а кто у неё? Мальчик, девочка? А месяц какой?

Я хожу взад-вперёд, не могу