Читать книгу - "Волчья невеста - Марина Эльденберт"

меня с головой. Испугалась и разозлилась. Потому что такими путями альфа окажется прав, и я сама запрошу, чтобы он… Чтобы что? Еще раз ужалил меня языком в том месте на моем теле, которого я даже сама едва касалась и лишь для того, чтобы помыться. И не знала, что с помощью этого самого языка можно высечь искры во всем теле. Особенно когда знаешь, куда бить.

— Ты действительно ведешь себя как животное! — выдохнула вместо нового стона.

— Я и есть животное, забыла? — зло напомнил альфа, а затем отстранился. — Ты готова.

— К чему? — Собственный голос показался мне чужим. Будто продажная девка разговаривала с клиентом. Но чем я сейчас лучше?

— К продолжению. — Я вся напряглась, когда он приставил свою плоть к моей, провел ей вверх вниз, вторя движениям своего языка. А затем, когда толкнулся в меня одним медленным движением, боль не просто растаяла, даже воспоминание о ней испарилось. Зато зверь ударил в ту же точку, которую цеплял языком, плотью ударил, будто тараном. Я охнула, чувствуя, как крепче завязывается узел внизу живота. Обжигающий, томный, обещающий что-то мной неизведанное. Запретное.

Он заполнял меня собой, будто присваивал. На этот раз медленнее, но все равно раз за разом срываясь на мощные быстрые толчки. А у меня уже онемели губы от прикусывания и попыток сдержать вздохи-стоны. Я царапала матрас и свои руки, чтобы хоть как-то сохранить себя, но ему было все равно. Он продолжал таранить меня, менял направление, но становилось только хуже. Хуже для моей чести и гордости, слаще для тела, которое в какой-то миг словно зажило собственной жизнью. Это не я теперь извивалась под зверем. Это не я подмахивала его размашистым похабным движениям.

Во мне будто разверзлась пустота, которую мог заполнить только он. Она требовала выхода. Требовала еще и еще. Ненасытная. Жадная. Пугающая меня своей жаждой. Причем я даже не знала, что за жажда меня мучает. Чего она хочет. Чего хочу я? Этих движений, которые пробуждали во мне ненасытность? Звериную тягу? Я ее не понимала. Я ее боялась.

Я боялась, что эта ночь сотрет меня.

Поэтому обратилась к тому, что понимала. К боли и ненависти. Когда внутри все скрутило от подступающей пустоты, которая вот-вот должна была заполниться чем-то мощным, смести все на своем пути, я на этот раз укусила на вервольфа, а себя — впилась в ребро ладони, давясь собственным криком.

Глава 11

Теодрик

 

Теодрик даже себе не мог объяснить, зачем ему понадобилось разделить удовольствие на двоих. Возможно, хотел почувствовать, как усиливается ее одуряющий аромат, как сжимаются ее внутренние мышцы в преддверии подступающего блаженства, услышать, как сбивается дыхание и срываются в полных губ несдерживаемые стоны. Первые разы он не мог себя контролировать, поэтому не заботился о ней, да и ни к чему это было. Просто взял девку, снял напряжение и забыл. Только напряжение не испарилось! Не прошло. Наоборот, будто усилилось. Так путник, долго бредущий по пустыне, припадает к ручью и не может напиться. Даже разговор о ненавистном Дорсане не отвлекал. Ему хотелось еще. Ласкать ее кожу, грудь, задницу, резко в нее вбиваться.

Может, наказать ее хотел таким образом. Сначала зализать все ее раны, оставленные им же. Показать, что она не мученица, приносящая себе в жертву человеческих, по факту же генеральских идеалов, а обыкновенная шлюшка, которой неважно, на чей член насаживаться. Сегодня она его, завтра Дорсана, после вовсе пойдет по рукам его хилой армии. Одна из многих.

Только девка удивила: когда он почти довел ее до оргазма, она укусила себя до крови. Сжала его при этом так, что у Теодрика заискрило перед глазами. Все тело скрутило в блаженной судороге, а когда эйфория прошла, его накрыло звериной тьмой.

— Значит, боли хочешь? — прорычал он. — Так я могу и не сдерживаться!

И Теодрик больше не сдерживался и не заботился о ее удовольствии: поворачивал ее, как ему было нужно. Гладил, где хотел, сжимал, как хотел. Губами, зубами пробовал ее так, как нравилось именно ему. Врывался в податливое тело, изливался в нее бесчисленное количество раз, пока сам полностью не обессилел.

Тогда он рухнул на матрас рядом с девкой, которая, кажется, то ли сознание потеряла от этого марафона, не выдержав его звериной страсти, то ли уснула от усталости. Ее дыхание и сердечный ритм были ровными, и Теодрик понял, что тоже проваливается в сон. Он подтянул девку к себе, заключая в объятия, чтобы не замерзла и никуда не делась. На задворках разума вновь мелькнула мысль, что завтра придется отправить ее к генералу.

Волку Теодрика такое будущее не понравилось. Впервые за долгое время в нем проснулись собственнические инстинкты, не позволяющие делиться своим. С каких это пор девка, имени которой он даже не знает, стала его? Наверное, с тех самых пор, как он вдохнул незабываемый аромат. Как познал ее тело, дарящее ему невиданное наслаждение, о существовании которого он давно позабыл. Нет, он ее так просто не отпустит. Даже ради того, чтобы узнать, что же придумал Дорсан. Он еще ей не насытился. Да и клятву, данную девке, собирался выполнить. Она будет стонать под ним от удовольствия. Хотеть его. Желать его. Вот до той поры и будет рядом с ним.

Теодрик всегда спал беспокойно, в снах своих всегда видел стену огня и семью свою в этом огне сгинувшую. Чувствовал жар костров, слышал крики. Но сегодня не видел и слышал ничего. Словно его темнота укрыла, будто покрывалом. И спал бы дальше, если бы что-то не его волк.

Проснулся он резко, на волчьих инстинктах, которые еще никогда его не подводили. И сейчас они сообщили о том, что его вожделенная добыча потихоньку ускользает. Девка выворачивалась из объятий тихо и умело, с аккуратностью охотника, не желающим потревожить добычу. Если бы не волк, зарычавший внутри, может, у нее бы это даже получилось.

Альфа своего волка приструнил, а сам решил за девкой понаблюдать и не выдать себя раньше времени. Она, затаив дыхание, села на матрасе. Он смотреть не мог, только чувствовать, вот и почувствовал ее взгляд на своем лице. Всматривалась она долго, сердце ее так частило, что девка выдавала себя с головой. Но потом расслабилась, облегченно выдохнула и поднялась.

Теодрик предположил, что она хочет сбежать, но вместо того, чтобы направиться к выходу, девка обошла шатер по кругу, шурша,