Читать книгу - "Хозяйка города Роз - Юлия Гойгель"

уже не могу сдержаться и рвусь навстречу собственному оргазму. Влетаю в него на всей скорости, не притормаживая. Мужчина не прекращает ласкать, пока моё тело бьётся в сладких конвульсиях. Но его пальцы двигаются значительно нежнее, а губы целуют гладкий лобок.

— Маре-е-е-к, — удовлетворённо мурлыкаю.

Напоследок он чуть прихватывает зубами кожу лобка, становится между моих разведённых ног и расстёгивает ремень и молнию брюк. Я вновь приподнимаю бёдра, чтобы с готовностью принять его твёрдую плоть. Но, если он начнёт быстро двигаться в такой позе, то счешет об стол всю кожу на моём позвоночнике. Я вижу, как он сжимает губы, стараясь не потерять над собой контроль. В серых глазах мелькают дикие всполохи подавляемого желания.

— Давай, как ты хочешь, — сдаюсь я. Мне очень хорошо, пусть и ему тоже так будет. Он выходит, чтобы я могла повернуться к нему спиной и упереться локтями в стол. Но я с сомнением смотрю на множество документов и дорогой компьютер.

— Марк, ты уверен, что это всё останется на столе?

— Не знаю, не проверял, — признаётся он. — Может и не останется.

Беру его халат и набрасываю на спинку большого начальственного стула. Снимаю с ног туфли на высоком каблуке. Вряд ли на них устою. Прижимаюсь к боку кресла животом и грудью, а одну ногу, для устойчивости, согнув в колене, забрасываю на подлокотник. Он здесь достаточно крепкий и широкий.

— Можешь, когда хочешь, — шепчет мужчина мне на ухо и чуть меняет положение моей согнутой ноги так, как ему удобнее. — А теперь держись, моя девочка. Будет долго, жёстко и очень глубоко в тебя.

Этот мужчина всегда делает то, что говорит. У меня всё же не хватает сил устоять от его яростных и сильных толчков. В какой-то момент я сползаю животом на подлокотник, но мужчина лишь прижимает мою голову к креслу, ещё сильнее врезаясь в моё обмякшее тело. Я не часто получаю несколько оргазмов подряд, но сегодня как раз такой случай. Впиваюсь губами в его руку и кричу от силы полученного наслаждения. Он тоже может, когда хочет. Всё внутри меня сжимается, я жадно хватаю ртом так необходимый мне кислород, но он не притормаживает, настойчиво толкаясь вперёд, прорываясь сквозь сладостные спазмы моего тела. Это слишком, слишком хорошо.

— Дай губы, — требует он, грубо приподнимая мою голову за волосы. Я с трудом поворачиваю лицо, и его рот яростно впивается в мой, тараня языком и заполняя собственной слюной. Это не поцелуй, это его окончательное вторжение в меня. Я еле держусь, когда он наваливается на меня всем своим большим телом, а изнутри меня обжигает самым настоящим потоком кипящей лавы.

— Моя Эля, — хрипит мне в рот и отпускает мои волосы. Я падаю на колени и едва не ударяюсь лицом о кресло. Но мужчина успевает обхватить меня рукой и прижимает к себе. Несколько минут мы оба пытаемся выровнять дыхание и собраться с силами. Мужчина садится в собственное кресло и поднимает меня к себе на руки. Я чувствую, как по моим бёдрам течёт его семя.

— Марек, я испачкаю тебе одежду.

— У меня есть во что переодеться, — отвечает он, но, стянув с кресла свой врачебный халат, стелет мне под попу. Я окончательно расслабляюсь и откидываю голову на его грудь. Мне очень хорошо, и мужчина позволяет в полной мере насладиться послевкусием нашей с ним спонтанной близости. Он по-прежнему одет, если не считать расстёгнутого ремня на брюках, а я всё ещё совершенно голая. Даже чулки скатились с ног и собрались у щиколоток. Где-то на краю сознания, зависает мысль, что я сейчас нахожусь не только в самом сердце города, но и его главной больницы. Скорее всего, в нескольких метрах от меня, кто-то успел родиться, а кто-то, возможно, сделал последний вдох. А я потерялась в океане грешного наслаждения, где не важны время и место, и сейчас бездумно качаюсь на его эфемерных волнах. Я забылась, отпустила боль и воспоминания, просто живу. Наслаждаюсь минутами, не вспоминая о небесной каре и кипящей смоле в адовых котлах. Потому что живая, потому что устала от существования, потому что за окном всё тот же, мой город. Но теперь он бережно держит меня на руках, напевая давно забытую ласковую колыбельную.

Открываю глаза и сталкиваюсь с глазами Марека. Но сейчас в них не сталь, не лёд и даже не арктический холод. Он нежно целует меня в губы, лаская самым кончиком языка, неторопливо и очень чувственно. А там, за дверью его кабинета, терпеливо ждёт не только наш с ним город, а необъятный мир. И о его нетерпении напоминают стрелки тикающих часов на стене.

— Прошёл целый час. Я что, уснула?

— Ненадолго. Подремала минут двадцать, — улыбается он. — Давай, я помогу тебе привести себя в порядок.

Пересаживает на кресло и достаёт из шуфляды рабочего стола пачку влажных салфеток. Я вновь развожу ноги, упираясь пятками в сиденье кресла. Мы оба смотрим, как его пальцы проходятся по влажной дорожке на бедре, пачкаясь в вязком семени. Поднимаются выше, резко проникая в раскрывшуюся навстречу ему дырочку. Моё тело дёргается от очередного спазма наслаждения. Я сжимаю его пальцы внутри себя. А пальцами собственных ног, края кресла. Я удовлетворена на все сто, но разбалованное им тело не хочет слышать голос разума.

— Маре-е-е-к, прекрати.

Он делает ещё несколько толчков и, вытащив из меня пальцы, подносит к моим губам. Без колебаний впускаю их в свой рот, посасывая и облизывая. Замечаю, как рефлекторно дёргается в ответ его тело.

— Чёрт с ней, с работой, — решает он. — Придумаю что-нибудь. Поехали ко мне домой.

Чтобы ответить, приходится выпустить его пальцы из собственного рта. Нащупываю брошенную им пачку салфеток и вкладываю в его руку.

— Нет. Меня же муж приедет на обед забирать. Давай, вытирай скорее.

Он вытирает, но не так быстро, как мне бы хотелось.

— Будешь ходить весь день с мокрыми трусиками, — удовлетворённо улыбается. — Только встанешь, с тебя снова потечёт. А дома я бы тебе в душ разрешил сходить.

— У себя схожу, — наклоняюсь и поднимаю с пола брошенную сумочку. Быстро нахожу в ней ежедневки. Отклеиваю полоску, выбрасываю в стоящую под столом мусорную корзину. Надеюсь, уборщица не копается в мусоре начальства. Долго же ей придётся голову ломать, чем занимается в своём кабинете главврач. Приклеиваю прокладку к белью и одеваю трусики, затем бюстгальтер.

— Подожди, — Марек снова присаживается у кресла и натягивает на мои ноги сползшие чулки, затем подаёт юбку и блузку. Одежда лежала на краю стола и не