Читать книгу - "После поцелуя - Карен Рэнни"

Большая страсть требует

полного, не осложненного

недомолвками взаимопонимания.

Из «Записок» Августина X

Майкл ждал, когда раздастся звук захлопнувшейся за Маргарет двери. Но ключ все никак не поворачивался в замке, дверь не открывалась. Спустя еще несколько бесконечных мгновений он оглянулся – Маргарет стояла на прежнем месте в той же позе с серьезным выражением на милом лице. Она сжимала перед собой руки, но ее подбородок был решительно вздернут.

Он был прав, приняв ее поначалу за деревенскую принцессу. В этой женщине чувствовалось величие королевы.

Следующий поступок Маргарет вывел Хоторна из оцепенения, заставил его забыть о самоуничижении, но в то же время весьма смутил. Маргарет принялась расстегивать пуговицы на своем жакете.

Теперь они смотрели в глаза друг другу, ее взор был открытым, даже вызывающим. Она восхищала Майкла. Маргарет не походила ни на одну женщину, которых он знал.

Откровенная и застенчивая, безрассудная и невинная. Пленительная.

Майкл подошел к ней.

– Если вы останетесь, Маргарет, я не только поцелую вас, – тихо проговорил он. – Вы этого хотите?

– Да, – прошептала в ответ Маргарет.

– Я буду любить тебя, – продолжал он. – Не спеша, долго, без всяких сомнений и раздумий. Ты этого хочешь?

– Прошу тебя...

Монтрейн улыбнулся.

Расстегнув до конца ее жакет, Хоторн стянул его с плеч Маргарет, и он с тихим шорохом упал на пол. У ее платья были пышные рукава, присборенные на плечах и зауженные от локтей до запястий.

Приспустив один рукав, чтобы оголить ее плечо, Майкл услышал, как затрещал шов на платье. Как же ему хотелось сказать этой миссис Эстерли, что он купит ей сотню таких платьев! Но он не смог говорить, язык не повиновался ему. Потому что Майкл наконец-то увидел ее кремовую кожу, освещенную мягким солнечным светом. Маргарет вздрогнула от его нежных прикосновений.

У платья был круглый вырез, оставлявший обнаженной часть тела на спине и груди. Склонившись к плечу женщины, Хоторн прошептал, касаясь ее губами:

– Это еще не поцелуй, Маргарет. – Но его горячие губы уже прикасались к ложбинке между грудей, а пальцы стягивали вниз лиф платья.

Хоторн поблагодарил про себя провидение за то, что она не была невинной или чьей-либо женой. Черт, как жаль, что спальня так далеко!

Она же может передумать или убедить себя в том, что такое поведение недопустимо, или, в конце концов, его привычка подчинять все поступки логике может все испортить. Нет, до спальни им сейчас не добраться, это точно.

Майкл подвел Маргарет к дивану. Она уселась, а он подложил ей под спину подушки. А затем обернул ее плечи шалью и расстегнул оставшиеся пуговицы. Маргарет молчала, но ее глаза распахивались все шире. Ее молчание сводило Хоторна с ума.

Он осторожно спустил вниз ее сорочку. Немного, всего на пару дюймов, чтобы обнажить нежные розовые соски. Прикоснулся к одному пальцем – медленно, изучающе. Маргарет закрыла глаза, а Хоторн осторожно стянул вниз весь лиф, полностью высвободив из него ее груди.

Майкл стал осыпать мелкими поцелуями ее шею, плечи, провел губами невидимую линию вниз от плеч до груди. Похоже, она млела от его ласк. Вот он взял в руку сосок и слегка потянул его. А затем рука опустилась, за дело взялся язык – нежно и медленно обводя круги вокруг соска. Маргарет положила руку Майклу на затылок и пригнула его голову ближе к себе. Через мгновение он приоткрыл губы, и сосок попал во влажное тепло его рта. Он сосал и слегка прикусывал его, тянул и ласкал ее трепещущую плоть, отчего Маргарет лишь стонала. Силы оставляли ее, она уронила руки, чтобы не мешать его ласкам.

Хоторн приподнял голову, чтобы взглянуть на Маргарет, и с сожалением подумал о том, что никак не может запечатлеть открывшейся его взору изумительной картины. Жаль, что он не умеет рисовать! Он непременно сделал бы набросок, а потом, возможно, и маслом написал бы замечательное полотно.

Маргарет сидела, чуть откинувшись назад. Такая чистая и непорочная в этой своей незамысловатой одежде. Дыхание ее прерывается, щеки опалены румянцем. Неужели она его боится? Но тут Маргарет подняла глаза, и Майкл понял, что его опасения напрасны. Ее глаза были полны желания, страсти, она сильно возбудилась. Прямо перед ним, полуприкрытый шалью, топорщится ее напряженный сосок.