Читать книгу - "Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская"

Девушка напряженно выгнула спину и не могла оттолкнуть его, потому что чувствовала слабость во всем теле и желание подчиниться его сладкому голосу, горячей ладони, медленно, страстно продвигающейся от живота к груди. Ком застрял в горле, и София робко отрицательно качнула головой.

– Тогда останови меня… Прогони… Скажи, что я никогда не был тебе нужен, хотя ты с ума по мне сходила с самой первой встречи…

Кончиками губ скользя вниз от виска к щеке, Алекс предупредил несмелую попытку девушки отодвинуться от него, второй рукой обхватив ее за плечо и повернув лицом к себе.

– Это ты сошел с ума… Я не позволяла тебе прикасаться к себе,– дрогнувшим голосом возмутилась София, чувствуя, как неискренно это звучит и сердце вырывается из груди навстречу ему.

– Ты совсем не то говоришь,– прошептал Алекс рядом с ее губами.– И ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе, иначе, почему не отталкиваешь? У тебя тоже нет сил сопротивляться…

Его ладонь оказалась на ее затылке. Сквозь трепетные пальцы он пропустил ее густые локоны, крепко захватил их в пучок и откинул ее голову назад. София зажмурилась, чтобы Алекс не прочел в ее глазах того, как ей хотелось открыться ему, но не позволяла гордость, и подчеркнуто равнодушным тоном выговорила:

– Делай все что хочешь. Я никогда не буду принадлежать тебе!

И на последнем слове, ощутив уверенность в себе, София решительно открыла глаза и словно пронзила мужчину ледяным взглядом.

Широко открытыми глазами не мигая Ахматов долго смотрел в ее сузившиеся зрачки, чувствуя, как им овладевает дикое желание разоблачить ее вызывающий обман яростным поцелуем. Она дразнила его, разжигала животную страсть своей непокорностью и дерзостью. Несмотря на это, Алекс подавил лавину чувств и разжал пальцы на ее затылке.

И София выдержала эту пытку.

– Сила проявляется не только в руках и голосе,– холодно сказала она, когда он отступил.

– Что же это за сила, которая делает тебя такой жестокой? Не гордыня ли?– усмехнулся Алекс, смиряя девушку яростно-вожделенным взглядом.

Это ударило по самолюбию Софии, но она цинично ответила:

– Зато тебе, мистер Совершенство, не хватило собственного достоинства, чтобы впервые принять поражение.

Вмиг лицо Ахматова переменилось. В этот момент София не могла распознать, что он чувствует, какие мысли роятся в его голове, и что он выдаст в следующую минуту. Алекс быстрым твердым шагом надвинулся на нее и пристально-изучающим взглядом окинул ее лицо. У Софии сжалось сердце, но она не отвела холодных глаз.

Атмосфера накалилась. Оба были нацелены друг на друга, словно копья. Будь они богами, вокруг них разразилась бы гроза с молнией и сметающей силы ливнем.

– Докажи мне, что ты победила!– сурово, тоном не терпящим пререканий, высказал Ахматов.– Я жду тебя сегодня в восемь вечера в моей квартире, Кэролайн стрит, 1238. И ты придешь!

Девушка опешила от дерзкого заявления и самонадеянности мужчины и от того, каким тоном он говорил с ней. Должно быть, она это заслужила, но никогда не призналась бы ему в этом.

– Ты… ты…– смятенно выдохнула София, но не находила слов, чтобы назвать его поступок.

– Хам? Подлец? Коварный и вульгарный?– иронично предложил Алекс несколько характеристик на выбор.

София растерялась от такой предусмотрительности и провокации и, не зная, как закончить разговор, чтобы не поставить себя в еще более неловкое положение, опустила глаза. Затем ровно через вздох она невозмутимо расправила плечи, встряхнула головой, отбрасывая волосы назад, фальшиво-вежливым тоном проговорила:

– Прошу прощения, я говорила с вами непозволительно грубо. Надеюсь, на сегодня вам моя помощь больше не нужна? Всего доброго, мистер Ахматов.

И немедля покинула кабинет.

Алекс был вне себя от злости и возмущения, и все, что он мог позволить себе в этот момент, так это со всей силы одним размахом руки смести все со своего стола. С грохотом и треском разлетелись по полу папки и электронный органайзер, чашка с блюдцем и его кейс.

– Ну почему я не могу заполучить тебя!– взорвался он и ударил кулаком по столу.

Никогда Алекс не был так взбешен и подавлен. Она, София Мэдисон, вырывала его сердце с корнем и сметала покой.

В кабинет влетела Вивьен, посмотрела на усыпанный бумагами пол, на Ахматова, склонившегося над столом, и взволнованно спросила:

– Мистер Ахматов, что случилось?

Алекс мгновенно взял себя в руки и уже с полной невозмутимостью оглянулся на секретаря.

– Все в порядке, Вивьен. Я поскользнулся. Принеси мне кофе и все бумаги на подпись. А потом можешь быть свободна.

– Ох, спасибо, сэр!– обрадовалась девушка и захлопала в ладоши.– Сегодня прилетает мой друг, и я успею его встретить. Вы просто чудо! С праздником вас…

И секретарь выпорхнула из кабинета, осчастливленная великодушием своего начальника.

***

Она не пришла. На часах было половина девятого, и Алекс нервно разгуливал по гостиной со стаканом бренди в руках. Он редко позволял себе выпить, потому что вел здоровый образ жизни и держал форму, но сегодня его нервы были на пределе, его душило нетерпение, разрывающая досада и страстное мучительное сознание своего бессилия. Он не мог не только забыть эту женщину, но и не мог снова завоевать ее. Ведь он чувствовал, что она вернулась из-за него, что крепость пала, и ему следовало это понять только по одному ее взгляду несколько дней назад. Но теперь столкнулись два самолюбия, и ни один не желал уступить. Ахматов устал изобретать хитрости, которые всегда выводили ее на чистую воду, он устал играть в игры, только для того чтобы заслужить каплю ее внимания, он выдохся в борьбе с самим собой. Все было в его жизни, но за свои тридцать три года он впервые чувствовал себя потерянным и неспособным достичь поставленной цели. Это была его самая сложная операция.

***

София была ошеломлена поступком Ахматова.

Но более всего ее мучила собственная глупость. Это был ее шанс признаться во всем ему, оставить свою глупую гордость и уязвленное самолюбие и управлять своей мечтой. Но она снова струсила.

Немного позже, когда привела чувства в порядок, она решительно засобиралась на встречу с Алексом. Но в самый последний момент неожиданно передумала и осталась дома.

«Это снова может оказаться ловушкой!– промелькнула мрачная мысль в ее голове.– Нет, Фисо. Ну зачем ты опять возвращаешься в прошлое? Какая же ты дура! Вот оно, у тебя в руках… и ты трусишь? Неужели это паранойя – все время думать о плохом! Может, я и сама не понимаю, что больна? Да, люди, которые долгое время живут в программном коде, сходят с ума… Ну уж нет! Что это еще за чушь?»

В терзающих размышлениях она обошла свою квартиру несколько раз, а когда взглянула на часы, ей в голову пришла единственно разумная мысль: «Да, именно так! Сейчас я лягу спать. А утром со свежей головой приду к нему и скажу все, как есть. Хватит этих бессмысленного, глупого спектакля!»