Читать книгу - "О пепле и стали - Элиза Рейн"

исчезнуть, но ты обязана вернуть меня обратно.

— Верну. Обещаю.

Она надолго задумывается, прежде чем в последний раз топнуть лапой по полу и исчезнуть из виду.

Меня тут же пронизывает резкий укол страха, сводящий на нет всю мою решимость.

— Блин, Торви, вернись! — говорю я, и почти растаяв, она моментально снова становится осязаемой.

— Это было не так уж плохо, — говорит она, а я облегченно смеюсь.

— Не уверена, что ты до конца исчезла. Прости, я запаниковала.

Она гордо поднимает голову.

— Да, я так влияю на всех вокруг.

— И правда. Попробуем снова.

Она исчезает, и в этот раз я поворачиваюсь к лестнице. Харальд уже стоит у ее основания и заинтересованно наблюдает за нами. Поначалу мы поднимаемся в тишине, но где-то на середине он спрашивает:

— Торви?

— Блин. Надо прекратить говорить это перед всеми.

— Ну, я не удивлен, раз уж ты действительно с ней разговариваешь. Возможно, раз теперь появились эти новые валь-тивар, мы все будем знать имена чужих животных силы. В конце концов, теперь мы все их видим. Так к чему секреты? — он поворачивается ко мне, глядя полным энтузиазма взглядом. — Думаю, пришло время перемен.

Как только мы поднимаемся и оказываемся на широком месте, я зову Торви по имени. Не раздумываю. Не пытаюсь потянуть за какой-то невидимый шнур. Не делаю ничего, что было бы описано в книгах. Просто… зову ее.

— Торви, теперь ты можешь вернуться.

Она тут же появляется, и я широко ей улыбаюсь.

— Видишь? Легкотня.

— Хмпф, — фыркает она в ответ.

ГЛАВА 16

МАДДИ

Когда мы подходим к кусту с ягодами, я не могу унять дрожь от предвкушения. В этот раз уж точно…

Как только мы останавливаемся около него, он начинает сиять, и я задерживаю дыхание. Прежде, чем успеваю вознести молитву к богам, он исчезает.

На его месте, вырезанное в самой коре дерева, появляется Крыло Медведя.

Я раскрываю рот.

Здание занимает половину огромный ветви, на которой мы стоим, и три его остроконечные крыши увенчаны деревянными статуями медведей в натуральную величину. Они стоят на задних лапах, подняв передние, и их морды вырезаны с таким количеством деталей, что кажется, будто от их рычания подрагивает воздух.

Вход так же украшен изображениями медведей. На огромных столбах по бокам от дверей, которые подошли бы по размеру Торви, выточены сцены битв с участием медведей. Древние руны со значением сила и победа выжжены на деревянных створках, и их края сияют так, что сразу понятно. Они подчеркнуты настоящим золотом.

Я чувствую, как восхищение Торви пульсирует по нашей связи.

— Это для нас? — спрашивает она, уже подходя ближе.

— Оно великолепно, — выдыхаю я и иду за ней.

— Оно изменилось, — пораженный голос Харальда заставляет меня обернуться на середине пути. Я поворачиваюсь к нему.

— Что?

Он стоит у правого крыла здания, и его глаза сияют от восторга.

— Третья пристройка. Она новая. Все время, что жил здесь, тут было два здания, одно со спальнями и кабинетами, а то, что слева — с залом для тренировок.

Торви легко проходит сквозь двойные двери, и Харальд, которому воодушевление придало сил, спешит следом за ней. Широко улыбаясь, я иду за ними.

Зал при входе, освещенный мягким светом факелов, тянется на три этажа вверх. Стены покрыты великолепными гобеленами, изображающими битвы берсерков со Снежными Великанами, и кажется, будто их нити двигаются в мерцающем свете.

Торви ведет нас по боковому коридору, и мы попадаем в помещение, которое вернее всего было бы назвать конюшней. Пространство просто огромное, разделенное на отдельные стойла, больше похожие на шикарные комнаты для медведей. В каждом из них есть место для сна в виде углубления, укрытого свежим сеном и мхом, бассейн для купания, и приподнятую платформу с огромными ветками с задней стороны. Через многочисленные похожие на дымоходы отверстия в потолке видно небо, и сквозь них же свободно проходит свежий воздух. В помещении ощущается приятная прохлада.

— Это все сотворил Фезерблейд, — говорит Харальд, разглядывая огромное открытое пространство.

Я провожу пальцами по рунам, что украшают вход в стойло.

Защита. Отвага. Честь.

— Это все для новых валь-тивар?

— Должно быть так! — он ударяет по нагрудной пластине. — Я должен узнать, заметила ли Брунгильда такие же изменения в Крыле Птицы, — говорит он. — Ты не против осмотреться здесь одна?

— Конечно нет.

В последний раз с восторгом взглянув на стойла, он уходит.

— Думаю, мы можем чувствовать себя как дома, — я говорю Торви.

Торви выбирает себе стойло ближе к задней стене. Она принимается устраивать место для сна по своему вкусу, огромными лапами выкладывая сено и мох в идеальный круг. Я наблюдаю за ней, не в силах скрыть того, что это меня забавляет. Кто бы мог подумать, что такое гигантское существо окажется настолько привередливым? Мне бы не хватило смелости назвать ее милой, но в ней точно есть сторона, которую я не видела и даже не ожидала увидеть.

— Тебе нужна помощь? — спрашиваю я.

Она останавливается и смотрит на меня через плечо.

— А похоже, что нужна?

Я улыбаюсь и качаю головой, продолжая наблюдать за ее хлопотами.

— Теперь мы можем поискать твою спальню, — говорит она в конце концов.

— Ты слишком добра.

Центральное здание очень похоже на Великий Чертог. С каждой стороны открытого пространства зала есть винтовые лестницы, ведущие к коридорам с рядами дверей. А вот сами ступени выглядят куда красивее. На них вырезаны бесконечно взбирающиеся вверх медведи, чьи тела изгибаются и переплетаются, формируя сами ступени.

Я поднимаюсь до третьего этажа, на котором коридоры ведут лишь к двум дверям. Выбрав одну из них наугад, поворачиваю резную деревянную ручку.

Все в простой, но красивой комнате вырезано из светлого дерева. Вдоль одной стены стоит большая кровать, укрытая белым мехом, а под окном, из которого открывается вид на бесконечную листву, стоит крепкий письменный стол. Подоконник, достаточно широкий, чтобы можно было расположиться на нем с книгой, закреплен на ветви снаружи и тоже укрыт мехами белого и серого цвета.

Другую стену занимает стеллаж с амуницией, а в нем на крючках развешаны все виды оружия и брони. У противоположной стены стоит огромный дубовый шкаф для одежды, а рядом с ним зеркало в человеческий рост и дверь. Открыв ее, попадаю в выложенную сияющей белой плиткой душевую с медными ванной и раковиной.

Торви одобрительно рычит, хоть ее крупное тело и едва протискивается в дверь. Она проходит в центр комнаты, обнюхивая меха.

— Тут