Читать книгу - "Прислушайся к сердцу - Триша Дэвид"

— Чем вам не нравится цвет?

— Красный. С вашими волосами…

— Красный мой любимый цвет.

— Я об этом догадался. — Он покачал головой. — Хотя не знаю, мисс Лестер. Директриса в моей старой школе не позволяла девочкам приходить в красном на школьные танцы. Она говорила, что красное разжигает страсть.

Страсть?..

Брайони глубоко вздохнула.

Отнесись к этому легко.

Она опустилась на кушетку рядом с ним.

— Я сняла лакированные туфли, если это может утешить.

— Лакированные туфли?..

— Еще одна вещь, которую нам не разрешали надевать на школьные танцы. Они блестят и отражают трусики. — Брайони потянулась за шоколадом. Он словно по мановению волшебной палочки появился на столе вместе с шампанским. — Вы не можете рассказать о вас, мужчинах, ничего нового. — Она вздохнула от унылых воспоминаний. — Мы доверчиво смотрели на мир, невинные, двенадцатилетние, а мисс Моррисон открывала нам глаза на ужасающие факты. Мы думали, что мальчикам всего лишь нравится смотреть на наши блестящие туфли. А вы все время пытались увидеть нечто другое.

Джек расхохотался и налил им обоим шампанское.

— Нечто другое… Ну-ну… — Но он не стал вредничать, продолжая эту тему. — Мисс Лестер, вы можете выбрать фильм.

— Да?

Вторая шоколадка последовала за первой. Нервы. Когда нервничаешь — ешь!

— У нас есть «Бесстрашные вампиры-убийцы», «Офицер и джентльмен» и «Спятившая Банни».

— Никакой конкуренции, — уверенно объявила Брайони. — «Офицер и джентльмен».

— Я думал, вы выберете «Бесстрашных вампиров»…

Он удивленно вскинул брови.

— В «Бесстрашных вампирах-убийцах» герой — Ричард Гир?

— Нет, но…

— Что «но»? — настороженно спросила она. — Вы хотите сказать, что вампиры могут соперничать с моим Ричардом?

— С вашим Ричардом?..

— Я влюбилась в Ричарда Гира в «Красотке», — объяснила она. — Помните тот момент, когда Джулия Робертс выглядывает в ванне из-под пены? Как представлю, что вместо нее выныриваю я, сразу начинаю млеть. Так что, если мы будем вместе смотреть фильм, молчите, подвиньте мне ближе шоколад и смотрите, как я млею.

Джек так и сделал. К тому моменту, когда фильм кончился, Брайони уже сомлела настолько, что, как ей казалось, она уже никогда не сможет стоять прямо. Правда, все ли дело в Ричарде Гире, она не знала.

Конечно, Ричард невероятно красив. Когда он в роли молодого лейтенанта убаюкивает на руках свою леди и уносит в туман — устоять невозможно. Но, кроме Ричарда, было еще шампанское и удивительный шоколад.

И Джек.

Брайони заставила себя встать с кушетки и покачнулась. Определенно покачнулась. Джек поднялся и обхватил ее плечи сильными руками.

— Сколько вы выпили шампанского?

— Три бокала, — с достоинством ответила она. — Я не пьяна. И не собираюсь садиться за руль.

Ей всего лишь надо дойти до двери в другом конце комнаты. Но как раз этого Брайони и не хотелось. Ей хотелось остаться. И чтобы Джек держал ее за плечи. Что делает леди, когда не хочет уходить? Покачнется еще сильнее.

Она откинулась назад и позволила Джеку подхватить ее.

— Брайони…

— Я не пьяна, — повторила она.

— Может быть, вам лучше пойти в постель?..

Голос звучал натянуто. Постель. И вправду замечательная идея. Прямо позади нее постель. Широкая!

Джек снял им семейный номер. Одна большая кровать для мамы и папы в первой комнате и две кровати для детей во второй.

Брайони должна вернуться в детскую комнату, лечь в свою постель и мечтать о Роджере. А Джек будет спать в своей большой кровати один, и мечтать о Дайане… Святые небеса!..

— Джек…

— Отнести вас?

О Боже! Он и вправду думает, что она пьяна. У девушки должно быть чувство собственного достоинства. Она отодвинулась от него и выпрямилась. Ни капельки не качаясь.

— Нет.

Брайони вздернула подбородок и посмотрела на него. Он тоже смотрел на нее. Ошибка. Огромная ошибка! По десятибалльной системе эту ошибку можно оценить в сто двенадцать баллов! Потому что все вдруг стало невыносимым. Невыносимо, что он стоит рядом с расстегнутой верхней пуговицей на рубашке и видны волосы на груди. Невыносимы закатанные рукава, открывавшие побронзовевшие на солнце руки.

Позже Брайони так и не вспомнила, кто сделал первое движение. И вот она уже в его объятиях.

Во Вселенной остались только мужчина и женщина, и их взаимная жажда. Их потребность друг в друге.

Руки Джека яростно сжимали ее. Брайони подняла голову в отчаянных поисках его рта. И в этот момент его губы нашли ее. Брайони забыла обо всем на свете. Лишь одно желание поглотило ее — познать этого мужчину, словно никого до этого она в своей жизни и не знала. Джек Морган завладел ее душой. Он улыбался, и его улыбка проникала прямо в ее сердце. Он смеялся, и его смех был для нее самой желанной лаской. Он с любовью и гордостью держал на руках свою дочь, и у Брайони от нежности замирало сердце.

А сейчас… Сейчас он наполнил ее тело буйным желанием, какого она никогда раньше не знала. Словно бросил ее в пламя. Руки Брайони обвились вокруг него, притягивая все ближе и ближе. Она чувствовала сквозь тонкую ткань рубашки жар его тела.

— Джек… Джек…

Все тело растворилось в тумане любви и желания. Она хотела стать частью его. И он хотел ее.

Его руки блуждали под свитером костюма для пробежки, ощупывая тонкие кружева лифчика.

Каким-то образом свитер взлетел вверх, лифчик исчез где-то на полу. А они оба, упав на волшебную роскошь постели, словно утонули в ней.

Губы Джека скользили по всему ее телу. Он целовал груди, ласкал языком атласную кожу до тех пор, пока Брайони не услышала собственные стоны. Его руки обхватили ее бедра и подтянули к себе в яростном, собственническом акте любви. Брайони почувствовала, как возбуждена его плоть.

Брайони проскользнула ладонями вниз, к ремню на его брюках и расстегнула пряжку. Она провела рукой вниз — почему бы нет? — еще дальше, ведь она хотела его так сильно, что думала, умрет от желания…

— Джек…

Застежка на брюках побежала вниз. И именно это движение остановило Джека. Звук расстегивающейся молнии прозвучал, словно щелчок курка пистолета. Он откинулся назад и навис над Брайони. В глазах — шок, желание и — удивление. Все три эмоции в мгновение сменили друг друга. Ему удалось заговорить, и голос прерывался от желания и отчаяния.

— Брайони… я не… не могу…

Она знала. Она знала! С коротким победным стоном Брайони скатилась с кровати. Мужчины! Они совершенно не способны предвидеть!