Читать книгу - "Укрощение герцога - Элоиза Джеймс"

Рейф уже открыл было рот, но она заставила его замолчать, предостерегающе подняв руку.

– Не заблуждайся насчет постановки, потому что даже если у тебя появился брат, которого ты принял в члены семьи, это не значит, что каждый человек, которого ты пригласишь, с радостью явится к тебе. Собственно говоря, твоя пьеса должна стать событием в светской жизни.

– Думаю, это так, – согласился Рейф.

– Я бы с удовольствием приняла участие в постановке, – сказала Имоджин. – Если главную роль будет играть профессиональная актриса, возможно, я смогу получить роль злодейки. Я бы испытала от этого удовольствие.

Ясно было, что она говорит это, чтобы позлить его. Несомненно, только поэтому. Дьявол, а не женщина.

– Я отправил письмо единственной женщине, которая, как я думаю, столь же страстно любит театр, как моя мать… Это женщина, с которой когда-то был обручен твой муж, – сказал он Имоджин.

Взгляд Имоджин приобрел жесткость.

– Мисс Питен-Адамс.

– Прелестная молодая женщина, – сказал Рейф с удовлетворением. – Насколько мне известно, она знает на память чуть ли не все пьесы Шекспира. И я уверен, она будет в восторге от возможности поучаствовать в такой постановке и получить роль. Да, кстати, она приняла мое предложение. Они с матерью прибывают на днях.

– Она приезжает сюда? – спросила Имоджин.

– По счастливой случайности мисс Питен-Адамс живет в деревне в графстве Сомерсет, – сказал Рейф. – Думаю, она недовольна своим последним сезоном в Лондоне. Ну… после того как ее… бросили.

При этих словах глаза Имоджин засверкали гневом. Мисс Питен-Адамс была отвергнута, когда Дрейвен Мейтленд протрусил к алтарю с Имоджин.

– Сомневаюсь, что ей будет приятно мое общество, – заметила Имоджин.

– Напротив, – жизнерадостно возразил Рейф. – Она говорит всем и каждому, что считает, что избежала ужасной судьбы. И вовсе не потому, – добавил он, – что ее мнение о Мейтленде несколько вредит его доброму имени и памяти о нем.

Сейчас он почувствовал себя много лучше. У него даже перестало стучать в висках.

– Ты… – начала Имоджин… и умолкла.

– Совершенно верно, – сказала Гризелда, похлопывая ее по руке. – Некоторые люди вынуждены ждать просветления до второго пришествия. И, полагаю, Рейф из их числа.

– Насколько я слышала, второе пришествие и лучший мир, – сказала Имоджин, – не настолько страшны, чтобы повлиять на способность к просветлению. Хотя, – добавила она, обнажая зубы в некоем подобии улыбки, – насколько мне известно, небеса – это место, где требуется умеренность. А, принимая во внимание сомнительное состояние твоей печени, ты окажешься там скорее, чем намерен.

– Я вполне подойду к своему окружению, – сказал Рейф уверенно. – Потому что с сегодняшнего утра бросил пить.

– Что ты сделал?

Рейф раздраженно пожал плечами:

– В этом нет ничего особенного. Например, ты пьешь редко.

– Ты бросаешь пить виски по моему примеру? – спросила Имоджин, бросая на него взгляд, полный презрения.

– Подумай только, как я стремлюсь сравняться с тобой! Надеюсь, воздержание не отразится дурно на моем характере. – Он перехватил ее свирепый взгляд. – Или это заставит меня забыть о своих принципах.

– Сомневаюсь, что это произойдет, – сказала Гризелда, намазывая маслом последний кусочек тоста. – Мой опыт показывает, что люди, переломившие себя, становятся поборниками респектабельности и отказываются от греха. Я надеюсь, что в течение года ты женишься.

При этих словах Имоджин усмехнулась:

– Жизнь, полная удовольствий, превращается в добродетельную. Как я рада, что папа выбрал в наши опекуны тебя, Рейф. Будет так поучительно видеть твое преображение.

Но Рейф не собирался позволить ей снова втянуть себя в пререкания.

– Гризелда, если ты покончила с мармеладом, могу я взять немного?

– Я никогда не ем мармелад, – сказала Гризелда с отсутствующим видом. – Это может повредить талии.

– В таком случае, – сказал Рейф, – ты можешь отдать мне и тост, который держишь так крепко.

– Если мисс Питен-Адамс приняла твое приглашение, – сказала Гризелда, крепче сжимая свой тост, – нам придется устроить прием, чтобы сгладить неловкость.

– Это вопрос семантики. Театральные приемы – последний крик моды. Мой старый школьный друг Йейтс просто помешан на них и прислал мне на удивление скучное письмо о домашнем представлении «Клятвы любовников». У нас с вами обеими вполне достаточно народу для такого приема. Если хотите, могу попросить Мейна присоединиться к нам.

– Мейн, – фыркнула Гризелда. – Лучше было бы пригласить Тесс. О, но она ведь путешествует по континенту, да? Но можно заменить ее леди Финстер или миссис Клейборн. Или леди Олни. Я знаю, что она без ума от любительских спектаклей. Я могла бы пригласить миссис Турмон. Может быть… – Ее глаза загорелись. – О леди Блехшмидт!

Имоджин поморщилась.

– Я думала, вы с леди Блехшмидт не разговариваете. Ты помнишь, мы ведь так и не выяснили, почему она оказалась среди ночи в отеле «Грийон».

– Не следует путать репутацию с недостойным поведением, моя дорогая, – сказала Гризелда. – Леди Блехшмидт, конечно, оказалась в отеле «Грийон» в неподходящее время, но, раз об этом не знает никто, кроме нас, мы с ней остались лучшими друзьями. Ее репутация безупречна. И я немедленно напишу ей.

– Думаю, нам следует подождать, – сказал Рейф. – Подготовка и репетиции пьес, которые ставила моя мать, потребуют нескольких недель. Леди Блехшмидт будет нам только мешать. Почему нам не пригласить людей, когда мы будем почти готовы показать пьесу?

– Следует мне понять это так, что главную роль будешь играть ты? – спросила Гризелда.

Рейф открыл было рот, чтобы сказать «нет», но Гейб его опередил.

– Да, будет, – сказал он. – Он сыграет ведущую мужскую роль.

– Как бы не… – начал Рейф, но встретил взгляд брата. – О, ради всего святого, – сказал он, – думаю, я сыграю какую-нибудь роль, но разве она непременно должна быть основной, Гейб? Почему бы тебе не сыграть главного героя?

– Если ты бросил пить, то, надеюсь, сможешь запомнить текст роли, – бодро поддержала Гейба Имоджин.

– Этого достаточно, чтобы заставить человека утопиться в бочке с мальвазией, как старина герцог Кларенс[4], – сказал Рейф.

– Мистер Спенсер, – обратилась к нему Имоджин, склоняясь к собеседнику так, что весь мир мог бы полюбоваться содержимым ее декольте, – а какую роль будете играть вы?

– Злодея, – вмешался Рейф. – Гейб сыграет злодея. Да?

– Я не думал играть сам, – неохотно сказал Гейб.