Читать книгу - "Сердце рыцаря - Джиллиан Брэдшоу"

Элин снова села и поцеловала головную повязку, а потом положила ее рядом с собой на кровать и снова посмотрела в зеркало. Волосы у нее неровно уложены – вот почему ей показалось, что повязка сидит криво! Она попробовала уложить их на затылке, как подобает замужней женщине. Ей нужно научиться это делать! Эта мысль заставила ее улыбнуться, и отраженное в полированном серебре лицо широко улыбнулось в ответ. Она почувствовала себя еще более счастливой. Это было такое красивое лицо! Грешно ли этим гордиться? Нет, конечно. Отец говорит, что ему хочется улыбаться при одном только взгляде на нее, а Тиарнан смотрит на нее такими восхищенными глазами, что петь хочется. Красота – это ее дар ему, то, что она приносит в обмен на Таленсак. Она снова улыбнулась своему отражению: розовые губки, нежная кожа, прямой носик, яркие сине-фиолетовые глаза с черными ресницами, высокий лоб... Муж ведь будет всем этим гордиться, правда? Она будет разгуливать при дворе герцога в синем шелковом платье, и все придворные будут шептать друг другу: «Это жена лорда Тиарнана!» Конечно, она подбрила лоб, чтобы он казался еще выше, и выщипала брови, потому что они были слишком прямыми, но в этом не было ничего дурного. Волосы, которые обычно были спрятаны под вуалью, тоже были красивыми: светло-золотыми и сияющими. Она выберет какую-нибудь крепостную мужа – хорошенькую, конечно, моложе ее самой, лет тринадцати, возьмет ее в дом и покажет, как и что надо делать.

Элин достала из ящичка с общего стола гребень и, расчесывая волосы, представила, будто разговаривает со своей служанкой. «Вот так, – скажет она. – Сделай прямой пробор и сначала хорошенько все расчеши». «Ох, госпожа моя, какие они тонкие! Как паутинки на солнце!» – «Осторожнее, неумеха! – (это гребень застрял в колтуне). – Ты их дергаешь!» – «Простите, миледи. Так лучше? Какая вы красавица! И какой это чудесный дом. Я так рада, что вы выбрали меня в служанки!»

Элин снова широко улыбнулась своему отражению, которое теперь окружили сияющие волосы.

От окна послышался шум, и, обернувшись, она увидела сидящего на подоконнике Алена де Фужера.

Элин раскрыла рот и на мгновение окаменела. Потом она решила, что ей следовало закричать, но в тот момент ей в голову не пришло кричать из-за Алена. Она знала его с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать: тогда, в День святого Петра, они встретились в храме в Ренне. После этого он часто приезжал в Компер, и Эрве не запрещал ему появляться – пока Тиарнан тоже не стал ее поклонником. Конечно, она еще никогда не бывала с ним наедине: ни одна незамужняя девушка благородного происхождения не оставалась с мужчиной одна.

Ален приложил палец к губам и спрыгнул в комнату. Вид у него был усталый и осунувшийся, и на подбородке видна была многодневная щетина. Рукава его тонкой красной куртки были густо покрыты грязью, а поверх нее был надет стеганый жилет, какие обычно надевают под доспехи.

– Что ты тут делаешь? – спросила Элин несолидно пискнувшим голосом.

– Я пришел тебя повидать, – ответил Ален. – Я не мог иначе. Я только что узнал, что ты выходишь замуж за Тиарнана. Милая Элин, ты ведь этого не можешь хотеть!

Элин слезла с кровати с другой стороны и уставилась на него.

– Как ты сюда попал? – спросила она. – Отец знает, что ты здесь?

Ален покачал головой. Он сказал привратнику Эрве, простоватому старику, склонному верить всем, кто был ему знаком, что хочет повидаться с владельцем поместья. А потом он проскользнул за дом и вскарабкался по шпалере до окна комнаты Элин. Но все это звучало несолидно, и он не стал об этом упоминать.

– Элин, – проговорил он вместо ответа, – я должен был с тобой увидеться. Герцог отправил меня с поручением. Но когда я услышал, что ты собираешься выйти замуж за Тиарнана, я не смог этого вынести. Я оставил моих подчиненных и девицу, которую мне следовало сопровождать, оставил их на дороге и поехал прямо сюда. Почему мы должны позволить, чтобы нас разлучили? Ты же знаешь, как я тебя обожаю! Если ты будешь моей, то мне все равно, что со мной будет. Уезжай со мной прямо сейчас!

Он шагнул к ней, и Элин поспешно попятилась.

– Не подходи ко мне! – зашипела она на него. – Убирайся немедленно, иначе я закричу!

Он остановился, изумленно воззрившись на нее. Она невольно подумала, что он необычайно хорош собой даже в таком состоянии: светловолосый, широкоплечий и голубоглазый, гораздо красивее Тиарнана, – однако немедленно отбросила столь предательскую мысль.

– Почему ты решил, что я с тобой уеду? – гневно спросила она.

– Я тебя люблю, – ответил он, говоря от чистого сердца. – Я хочу на тебе жениться.

– И Тиарнан тоже. Почему ты решил, что я предпочту тебя ему?

Он уставился на нее – ошеломленный и недоумевающий. Его страсть владела им столь полно, что он не мог даже подумать, что она не встречает взаимности.

– Элин! – с болью воскликнул он.

– О, ты мне нравишься, Ален, – признала она, чуть смягчаясь. Она вспомнила, как год назад он ехал в церковь с ее семьей и по дороге пел одну из хвалебных песен, сочиненных герцогом Аквитанским для своей дамы, песню, не похожую на все прежние, рожденную новым чувством. Она знала, что он пел для нее. – Если бы не Тиарнан, я была бы рада выйти замуж за тебя, – созналась она. – Но он лучше тебя, и все это знают.

– Потому что он владеет землей! – воскликнул Ален шепотом, задыхаясь от презрения. – Боготворимой землей! Ты говоришь совсем как мой кузен Тьер! Какое нам дело до земли? Разве любовь не важнее?

Он так часто мысленно вел этот разговор, в котором она соглашалась с ним, что почти забыл, что никогда не осмеливался сказать такое в присутствии ее отца.

– А почему мне не стать госпожой поместья? – спросила Элин и тут же покраснела, потому что это прозвучало очень корыстолюбиво. – И все знают, какой Тиарнан храбрый, как умело владеет оружием. Он убил брата Роберта Беллемского, Жоффрея, в поединке – все об этом знают. И к тому же он богат, молод и красив и очень сильно меня любит. Как ты мог решить, что я захочу с тобой бежать?

– Он никогда не будет любить тебя так сильно, как я, – решительно заявил Ален, воспользовавшись главным доводом. – Никто не сможет любить тебя так, как я, а Тиарнан тем более. Он – холодный черный дьявол. Ему хочется только убивать. Я видел его в сражении: он безумец. Люди хорошо о нем думают только потому, что пока он убивал лишь врагов герцога. Но он льет кровь, словно хорек в курятнике. Если нет людей, которых можно было бы убить, он убивает зверей. Я встретил его, когда ехал в Ренн, – вот как я узнал, что он собирается на тебе жениться. Он охотился – пеший, в этой своей старой крестьянской куртке с капюшоном, один, даже без собаки! Как простолюдин договорился жениться на тебе и потом отправился охотиться! Не остался с тобой, не отправился сразу ко двору, чтобы сообщить всем радостное известие, а просто ушел в лес один. – Ален перевел дыхание, а потом поспешно продолжил, не заботясь о логике: – Но он часто уходит один, все это знают. На три дня в неделю, а иногда и дольше. Он говорит, будто охотится. Один, всегда один. Никому не позволено ходить с ним. Он оставляет своего коня.