Читать книгу - "Цитадель - Клэр Кент"

ношу. Я слишком худая, чтобы они хорошо на мне сидели, но это лучше, чем ничего.

Сегодня я пробираюсь по болотистой местности и роюсь в разбросанном мусоре. Раскиданные книги и постельное белье. Бесполезная, разбитая электроника. Осколки стекла, пластика и металла. Случайный автомобиль. Перевернутый школьный автобус.

В конце концов я нахожу еще один закрытый пластиковый контейнер, который не пострадал от непогоды. Я открываю его, затаив дыхание, и радуюсь, обнаружив внутри разнообразную кухонную утварь.

Некоторые стаканы треснули, но есть тарелки и кофейные кружки, которые можно использовать. Я тащу контейнер обратно к своей лодке, убираю ненужный хлам и загружаю остальное, чтобы отнести в отель.

Я смотрю на солнце и вижу, что уже за полдень.

У меня достаточно времени, чтобы еще минимум час порыться в мусоре.

Это тяжелая работа. Я вся покрыта грязью, а моя кожа покраснела от солнца. Брианна прочла бы мне нотации о том, почему не стоит обгорать на солнце, но мне почти невозможно этого избежать.

У нас ирландские корни. У меня нет веснушек, как у Брианны, но есть светлая кожа, которая не поддается загару. У меня карие глаза, в то время как у нее голубые. Мои волосы не такого красивого рыжего цвета, как у моей сестры. Они темно-каштановые, и только на солнце отливают красноватым оттенком. Но это не имеет значения, потому что последние несколько лет я брею голову. Просто слишком сложно поддерживать мои волосы в чистоте и без колтунов. Я всегда ношу старую вязаную шапочку, чтобы уберечь кожу головы от ожогов.

Брианна говорит, что это к лучшему. Она хочет, чтобы я выглядела как можно более бесполой — чтобы защитить себя — поэтому она рекомендует носить шапку, которая мне не идет, и мешковатую толстовку.

Я не против. Мне нравится оставаться незамеченной.

Так безопаснее.

Я нахожу остатки дома, разрушенного штормами. Он в таком плачевном состоянии, что легко разобрать мокрые обломки и поискать под ними полезные предметы.

Их немного.

Вряд ли что-то могло бы мне пригодиться.

Разгребая обломки, я обдираю руки, и моя нога не раз слишком глубоко увязает в грязи, из-за чего ее трудно вытащить.

Столько работы, дискомфорта и боли. И все впустую.

Я уже готова сдаться, измученная и испытывающая отвращение, когда вижу еще один пластиковый контейнер, почти полностью погруженный в грязь. В таких контейнерах чаще всего находятся вещи, которые уцелели.

Чтобы убрать обломки, требуется немало усилий, но в конце концов я открываю контейнер настолько, чтобы снять крышку.

Я удивленно смотрю на то, что внутри.

Консервы. Суп. Овощи. Бобовые. Большинство банок все еще целы, даже этикетки можно прочесть.

Консервы — это единственный вид пищи, у которого есть шанс сохраниться так долго, и в прошлом почти никому не приходило в голову хранить их в пластиковых контейнерах.

Я ни за что не смогу выкопать весь контейнер, чтобы дотащить его обратно до лодки, поэтому я беру столько банок, сколько может поместиться в моей сумке, переношу их на лодку, а затем возвращаюсь за новыми.

Я уже почти добралась до лодки во второй раз, когда лямка моей сумки соскальзывает с плеча. Она падает, и банки высыпаются на грязную землю.

Я наклоняюсь, чтобы поднять их, проклиная лишнюю работу, и тут внезапно ощущаю чье-то присутствие.

Человек. Мужчина. Стоящий прямо передо мной. Должно быть, он двигался как тень, раз я не заметила его раньше.

Я медленно выпрямляюсь, протягивая руку к ножу.

У него есть оружие — пистолет в руке и винтовка за спиной, так что мой маленький нож не будет иметь значения.

Он крупный. Высокий и мускулистый. У него бритая голова — видна лишь темная щетина на макушке — и странные серебристые глаза, как у волка. Его нельзя назвать красивым, но от него исходит сила. Мощь. Агрессия.

Даже без оружия у меня не было бы ни единого шанса выстоять против этого человека.

И вот я здесь. Совершенно одна. Уязвимая. С запасом консервов, за которые в наши дни люди готовы убить.

Его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу. Оценивая, а не восхищаясь. Мое тело едва заметно под мешковатой одеждой, да и в любом случае тут нечем восхищаться.

Мужчина не шевелит ни единой частью тела, кроме глаз. Он осматривает меня, а затем и упавшую на землю еду.

Во мне просыпается инстинкт самосохранения. В моем положении бежать всегда безопаснее, чем драться. Я поднимаю обе руки в универсальном жесте капитуляции и начинаю медленно отступать.

Он может взять еду. Я не собираюсь бороться за эти банки, поскольку мы и так уже долгое время питаемся только рыбой.

Но этот мужчина суров. В его большом, крепком теле нет мягкости, как и в точеных чертах лица. На нем камуфляжные штаны — выцветшие и истончившиеся от долгого ношения — и серая футболка со следами пота на животе и подмышках. На шее у него цепочка с солдатскими жетонами, а на правой стороне шеи видна часть шрама.

За годы, прошедшие после Падения, я поняла одну вещь.

Многие мужчины готовы убивать или нападать просто потому, что они могут. Для этого не нужна причина.

Этот человек может быть одним из таких.

Он не двигается и не реагирует, когда я отхожу от него, и это приносит облегчение. Кажется, я не могу отвести глаз от этого яростного, молчаливого взгляда, продолжая медленно отступать назад.

Через минуту я убеждаюсь, что он не собирается нападать на меня, каким бы опасным он ни был.

Не знаю, почему я в этом уверена, но это так.

Я не успеваю отойти далеко, как слышу вдалеке мужские голоса. Несколько. Громкие. Грубые.

Ахнув, я резко поворачиваю голову в сторону шума. Прошло много времени с тех пор, как я слышала чьи-либо голоса, кроме нашей маленькой группы.

Мой взгляд возвращается к мужчине.

— Уходи, — бормочет он низким и властным голосом. — Сейчас же.

Ему не нужно повторять дважды. Я слышу настойчивость в его тоне, и все мои инстинкты в любом случае взывают ко мне. Развернувшись на пятках, я пускаюсь бежать и не останавливаюсь, пока не добегаю до своей лодки.

Я забираюсь в лодку и отталкиваю, отплывая от берега так быстро, как только могу, когда в поле зрения появляются другие мужчины. Они все еще на расстоянии. Они выглядят так же. Закаленные наемники. Не из тех, с кем женщина хотела бы столкнуться.

Я уже в воде, когда остальные добираются до первого мужчины. Я никогда не могла хорошо видеть вещи вдалеке,