Читать книгу - "Развод в 40. Счастье на десерт - Лия Пирс"

но я дернула резче. Раздался тихий, но такой звонкий щелчок. Я положила его на стеклянную поверхность журнального столика и ткнула пальцем. Кольцо, легкое и холодное, покатилось, описав круг, и замерло рядом с вазой. Странно, какое оно невесомое на вид, а давило на палец все эти годы словно гиря.

Я не плакала. Слезы казались мне слишком щедрой данью этому фарсу. Они были бы подарком для Олега, подтверждением, что он ранил меня в самое сердце, но внутри была лишь пустота, сухая и безжизненная, словно я проглотила пепел собственной жизни и потеряла всякий вкус.

С кухни все еще тянуло сладковатым запахом вишни и сдобного теста. Я подошла, отломила кусок пирога, откусив, и чуть не рассмеялась горьким, истеричным смехом.

Ирония судьбы продолжалась. Вишня, которую я собирала вручную на даче, которую перебирала, боясь пропустить ни одной испорченной ягоды, оказалась приторно–сладкой, почти прилипающей к небу, хотя я специально уменьшила количество сахара, чтобы не перебить ту самую, любимую мужем, приятную вишневую кислинку. Видимо, вселенная решила подколоть меня до конца: «Вот тебе, Елена, твоя сладкая жизнь. Кушай, не обляпайся».

— Он ведь все равно вернется, — я запустила пальцы в волосы, сжимая их в кулаки. — Что я ему скажу?

* * *

Олег вернулся глубоко за полночь. Я услышала, как ключ неуверенно, с несколькими ошибочными тычками, ищет замочную скважину, и даже по этому звуку поняла, что он пьян. Не валится с ног, а в том самом расслабленно–довольном состоянии, когда мир кажется устроенным исключительно для его удовольствий. Он ввалился в прихожую.

— Лена, давай без истерик, — брякнул он с порога, снимая ботинки и не попадая рукой на вешалку для пиджака. — Я устал. Ты и так все поняла, умная же.

Я сидела в кресле в гостиной, в полумраке, освещенная только тусклым светом из коридора. Сидела неподвижно, как школьная учительница, ждущая у себя в кабинете провинившегося двоечника после проваленной контрольной.

— Ну давай, — ответила я ровным, безжизненным голосом. — Удиви меня. Расскажи, что это была не измена, а корпоративный тимбилдинг или мозговой штурм в нестандартном формате. Я вся во внимание.

Олег фыркнул, наконец–то повесил пиджак, который тут же свалился на пол. Он даже не наклонился, чтобы поднять его.

— Лена, хватит. Ты взрослая, адекватная женщина. Ну случилось. Мы с тобой… — он замялся, ища слова, — мы стали разными людьми. Ты всегда такая… колючая, язвительная, вечно все знающая лучше всех. И знаешь, раньше у меня от этой твоей уверенности аж вставал, но с годами… — он тяжело вздохнул, и от этого вздоха, полного показного страдания, меня затрясло. — Блять, ты просто не представляешь, как это бесит! Мне надоело оправдываться. Хочется другого. Мягкости, глупости какой–то, нежности! Чтобы меня просто обняли и сказали «все будет хорошо», даже если я облажался! А не тыкали носом в мои же ошибки!

Я смотрела на него, на этого распаренного, оправдывающегося мужчину, и чувствовала, как по пальцам зачесалось желание влепить ему смачную, оглушающую пощечину, но рука не поднялась.

— И двадцатилетняя юбка, которая смотрит на тебя как на бога только потому, что считает тебя богатеньким Буратино, — идеальный кандидат на роль этого душевного одеяла, да? — сказала я.

Он нахмурился, его лицо исказила гримаса раздражения.

— Вот, вот видишь! Опять! Ты не понимаешь… Ты живешь в своем мире, где все по полочкам. Ты, словно робот! А я не хочу хоронить себя в сорок лет! Хочу чувствовать себя живым!

Я медленно поднялась с кресла и подошла к нему вплотную.

— А я, значит, хочу хоронить себя в сорок лет? — прошипела я, и мой голос наконец–то сорвался, зазвенев от ненависти. — Я, которая годами выносила твои бесконечные «рабочие ужины»? Которая сидела с твоей матерью в больнице, пока ты был в командировке? Которая рожала твою дочь одна, потому что ты «застрял на сделке»? Которая закладывала свои сережки, чтобы заплатить за твой первый франчайзинг, когда все банки тебе отказали? Я похоронила свою карьеру, свои амбиции, свои мечты на алтарь этого нашего «общего» дела! И все, что ты можешь сказать — «хочу чувствовать себя живым»⁈

Я смотрела в его карие глаза, которые, когда–то казались мне такими теплыми, глубокими, как растопленный молочный шоколад. Сейчас они были пустыми, испуганными и вызывали такое острое отвращение, что у меня буквально заскрежетали зубы. И в этот момент я поняла, что говорить, что — либо бесполезно.

— А знаешь, что, Олег? — сказала я уже совершенно спокойно. — Иди к своей мягкости, глупости и нежности. Обретай вторую молодость, только вещи свои не забудь.

Он вытаращил на меня глаза, не понимая.

— Ты что, это… серьезно? Мы же столько лет вместе! Это наша семья!

— «Наша»? — я горько усмехнулась. — Забавно, как моментально ты переобулся. Минуту назад ты рассказывал, как задыхаешься в этой «семье». Ты хотел женственности, получи. Собирай свои манатки и вон.

— Но я же не это имел в виду! Я хотел, чтобы ты просто поняла…

Я уже не слушала. Я развернулась, подошла к комоду и открыла верхний ящик, где Олег хранил носки и ремни. Я сгребла охапку его вещей и швырнула их на пол у его ног. Сверху, плашмя, кинула его же паспорт.

— Вот, чтобы быстрее собрался на пошел на хрен отсюда.

Олег замер, глядя то на меня, то на разбросанные носки. Его лицо побагровело от злости и унижения. Он молча, резко, почти рванув рукав, наклонился, схватил паспорт.

— Ты еще об этом пожалеешь, Лена, — просипел он.

Дверь захлопнулась с таким грохотом, что задребезжали стекла в серванте и в квартире снова воцарилась тишина.

Глава 3

Развод оказался не трагедией, а каким–то бюрократическим фарсом, разыгранным по унылому, заезженному сценарию. Судья, женщина с усталым лицом цвета офисной бумаги, монотонно бубнила положенные по закону фразы. Адвокат Олега, дорогой и гладкий, как галька, украдкой зевал в ладонь, а я сидела напротив бывшего мужа и ловила себя на мысли, что двадцать лет совместной жизни, тысячи моментов, радостей и обид — все это в конечном итоге свелось к сухим строчкам протокола и штампам в паспорте.

Но самое неприятное ждало меня в материалах дела. Оказалось, что бизнес, который мы с Олегом строили буквально с нуля, который я вытаскивала своими силами, пока он искал инвесторов, который был нашим общим детищем, на