Читать книгу - "Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов"

вскинула голову.

— Чай будешь?

— Буду.

Они достали из холодильника половинку торта и расставили чашки. Тут же, словно почуяв вкусненькое, на кухню заявились братья, Димка с Санькой.

Димка затолкал в рот кусок торта и пробубнил:

— Как сходила?

Лера не успела ответить — мама опередила с вопросами:

— Ты сказала, что училась не в школе, а дома, на семейном? И что аттестат в пятнадцать получила?

— А это важно?

— Все важно! А что несколько языков? А может, им американский акцент надо?

— Мам, — прервала ее Лера. — Не в этом дело…

Мама застыла, и Лера, криво улыбнувшись, повторила:

— Просто мне надо доучиться самой.

— Ну да… Им, наверное, диплом нужен.

— А, пускай! Мне и не хотелось… И вообще, у меня завтра новый ученик.

— Но может в другое место попробуешь? Сейчас столько центров…

— Мам, там то же самое будет.

— Да почему?

— Потому, — отрезала Лера и сердито забренчала ложкой по чашке.

В наступившем молчании звук разлетелся, как предупреждающий сигнал — не спрашивайте, не подходите и, вообще, отстаньте! Ну в самом деле, что изменится-то? Шрамы точно так же отпугнут любого другого работодателя.

Санька толкнул брата и повел глазами на Леру.

— Подарок, — произнес одними губами.

Димка обрадованно вскочил и выбежал с кухни.

— Ты куда⁈ — крикнула мама. — Допей сначала!

— Сейчас он вернется. — Санька неспешно встал, пригладил волосы и одернул футболку.

Потом с важным видом повернулся к Лере. Спустя мгновенье на кухню влетел взъерошенный Димка и, переглянувшись с братом, выпалил:

— Лер, мы ж из-за соревнований не успеем на твой день рождения, так что сейчас подарим…

Он протянул бархатную черную коробочку.

Лера ахнула. Неужели серьги купили? Но Димка сказал:

— Мы подумали, серьги у тебя уже есть, цепочка тоже, и вот… колечко…

Лера бережно открыла коробочку и чуть не рассмеялась. Колечко⁈ Эту штуковину они называют колечком⁈

Вот что у парней-подростков в голове? Подарить девушке огромную серебряную печатку! И с чем? С римским богом Солнца!

— С днем рождения, сестренка, — улыбнулся Санька. — Видишь — солнышко! Чтобы путь твой был светел.

— Спасибо… — прошептала Лера.

В носу защипало от подступивших слез. Лера встала и порывисто обняла братьев.

— Спасибо, — всхлипнула им в подбородки (и когда так вымахали?). — Вы сами мои солнышки.

Мама с умилением смотрела на них, но когда все успокоились и расселись, проворчала:

— Плохая примета — заранее поздравлять.

Димка с Санькой чуть сникли, и Лера, заметив это, отмахнулась:

— Глупости, мам! Бабкины суеверия.

Полчаса спустя, валяясь на кровати, Лера любовно осмотрела и примерила подарок. А стильное же колечко! И на ее тонких пальцах выглядит так выразительно, драматично даже.

В прихожей хлопнула входная дверь, послышался голос отца. Сейчас зайдет.

И точно, он заглянул сразу же.

— Мама сказала, в центре отправили доучиваться.

— Ага…

Отец задумчиво прошелся по комнате, остановился напротив стеллажа с книгами и наконец спросил:

— Что делать собираешься?

Лера потеребила кончик косы, распушила его и, разглядывая, словно самое увлекательное в мире зрелище, проворчала:

— У меня и так дел полно. Что еще-то?

— Тебе разве не скучно? Учишься-учишься… других учишь… Неужели не хочется чего-то большего?

Лера пожала плечами. Большего? Ну, разве что свою семью. Встретить однажды мужчину, с которым они полюбят друг друга, и любить будут вечно, и доживут до ста лет, и умрут в один день… В общем, обычные девичьи фантазии, но сбудутся они уж точно не в языковом центре.

— Тебе слишком хорошо с нами! — отец начал сердиться. Он не повысил голос, ни взглядом, ни жестом не дал понять, что злится на ее пассивность, но Лера видела — сердится.

Она попыталась перевести разговор в шутку:

— А зачем выходить из зоны комфорта, если можно жить в зоне комфорта?

Однако отец был настроен серьезно.

— Лера… Мы с мамой уже давно откладываем, сумма накопилась приличная, хватит на все оставшиеся операции. Я понимаю, ты хотела сама… Но давай ты в этот раз возьмешь деньги, а сама уж дальше. Согласна?

Лера молчала, не в силах ответить. Перед глазами встали холодные, пахнущие хлоркой коридоры клиники и залитая ярким светом операционная.

Сколько часов (или дней?) Лера провела там, каждый раз ожидая чуда и каждый раз разочаровываясь? Да, шрамы потихоньку исчезали, но она продолжала расти и вместе с ней росла кожа, рубцы искажались, соединительная ткань натягивалась… Сейчас, в двадцать лет, наверное, самое время заняться лицом вплотную, наверное, сейчас-то все бы выправили, до конца. Но опять операции, восстановление, боль…

А что если снова все надежды пойдут прахом? Или, наоборот, станет она нормальной, красивой даже, ведь на здоровую-то половину лица она хорошенькая… Что тогда? Все изменится?

Или нет?

Лера, не поднимая глаз, глухо спросила:

— Пап, а вдруг меня и… после нигде не возьмут?

— Что за ерунда? — отец сел рядом и, приобняв за плечи, заглянул ей в лицо. — Возьмут, конечно. Погоди, еще драться за тебя будут! И вообще, путей много. Захочешь, так и вовсе свой центр откроешь.

— Чур меня, чур! — отмахнулась Лера. Чуть помолчав, она выдавила кривую полуулыбку и спросила: — Выгоняете, значит?

Отец встал.

— Ну, дочь! Да живи с нами хоть до пенсии — мама только рада будет. Только, знаешь… хочется все-таки увидеть, как птенчик наш крылья расправит.

* * *

Отец давно ушел, и братья за стеной уже притихли, а Лера все ворочалась в кровати. Слова отца не давали покоя.

Нет, она вовсе не собиралась провести в своей комнатке всю жизнь. Но что если и впрямь подзадержалась?

Лера скользнула пальцами по щеке. Причудливая вязь тонких твердых ниточек и три длинных бугристых рубца. Один пересекает висок, второй присоединяется к нему от глаза, третий на уровне уха. Рваные полосы тянутся к подбородку, цепляя по пути уголок рта, и искажают лицо даже при малейшей улыбке. По сравнению с ними поперечный рубец совсем небольшой. Но именно тут щека была разорвана. В дыре белели зубы, и можно было высунуть кончик языка.

Еще несколько операций… Что, если, и правда, решиться? Может возьмут на работу и глазеть перестанут, как на Франкенштейна.

А может и парень появится…

Глава 2

Сон в руку

Жаркий июльский полдень. Пыльная дорога. С одной