Читать книгу - "Ты – мое наказание - Наталья Юнина"

– Тридцать восемь.

– А так и не скажешь. Ну вообще все мохнатые кажутся старше. Побройтесь и десятка как с куста.

Мохнатый? Побройся? Мне это не показалось? А чего я, собственно, ожидал? Грамотности от деревенщины? Спасибо за то, что не гэкает.

– Вы не местный. Зачем едете к нам в деревню? – хороший вопрос, на который я так и не придумал добротную легенду. – На похороны Жени?

– Да, – не мешкая бросаю я. Еще бы знать, какого пола был или была Женя.

– Женька был хорошим мужиком, – ну спасибо за разгадку.

– Да, очень хорошим, – уверенно вру я, принимая страдальческое выражение лица.

– Откуда Женю знали?

– Да как-то давно подружились. В последнее время только по телефону общались. Как узнал, сразу приехал.

– Общались? Так Женя же был слабослышащий.

– А мы по смс.

– Ясно. Хорошо, что приехали. С близкими надо прощаться. Тем более с таким хорошим человеком.

– Да, Женя был человечищем, – киваю в такт девчонке. – Вы одна живете, Настя? – согласен, вопрос странный. Как и вся ситуация в целом. – Не подумайте ничего такого. Просто после похорон Жени, я решил остаться в деревне на некоторое время. Побыть, так сказать, с природой наедине. Вещи с собой прихватил, только вот с жильем вопрос нерешенный. Если вы одна живете, может, сдадите мне комнату на неделю?

– Одна. Но комнату не сдам. Соседи кости перемоют, что мужика в доме держу. Вся деревня будет судачить, – ну да, ну да, мы же в прошлом веке.

– А может, кого-нибудь знаете, кто сдает комнату?

– Никто не сдает. Так что с природой вам не уединиться. Если мы будем выжидать окончания дождя, то можем на похороны опоздать. Что-то я совсем время потеряла в лесу. Может, я подтолкну вашу машину, а вы ее заведете? – подтолкнет она. Ну-ну.

– Вы слишком хрупкая. Только если наоборот. Машину водить умеете?

– Нет.

– Тогда давайте я вам расскажу как действовать, а я будут толкать.

– Давайте.

Кратко обрисовываю ей действия, ловя проблески понимания на ее лице.

– Поняли?

– Да, – кивает, повторяя недавно произнесённые мной слова. – А потом отжимаю педаль тормоза. И как только удастся выехать, надо снова нажать на педаль тормоза, чтобы остановиться.

– Все верно. Садитесь, – указываю на свое сиденье.

Взять с собой не только одежду, но и сменную обувь было очень дельным решением, ибо мои ботинки уже уделаны по самое не могу грязью.

Даю знак девчонке и принимаюсь толкать машину. Не с первого раза, но вытащить ее все же удается. И черт бы с тем, что меня с лихвой обдало грязью при этом маневре. А вот тот факт, что машина, несмотря на мой знак тормозить, не только не остановилась, а, мать ее, продолжает ехать с еще большей скоростью, определенно напрягает.

– Тормози! – кричу ей вслед, но это как мертвому припарка.

Смотрю, как моя любимица исчезает из моего поля зрения и на уме одна нелюбимая мной нецензурщина.

Дура. Или я дурак, позволивший сесть за руль этой тугодумке. Ну что ж, день продолжает быть насыщенным.

Я прохожу по грязевой каше метров триста и, о чудо, моя машина цела и невредима. Стоит посередине уже чуть менее раздолбанной дороги. И когда я подхожу ближе, дверь с моей стороны открывается, и из нее выходит, Господи помилуй, моя будущая супруга.

– Извините, я все перепутала, – жаль, что тебя ни с кем не перепутаешь.

– Не страшно. Все целы и здоровы.

– Вы похожи на Каштанку, – усмехаясь произносит соплячка.

– Каштанку?

– Да, собака соседская. Сучка, – собакой женского пола меня еще никто не называл. – У нее одно ухо черное, как у вас. И на морде пятнышки черные.

– Красивая?

– Я?

– Собака.

– Да, красотка. Все кобели любят Каштанку.

Сажусь в машину и в полном молчании мы доезжаем до деревни.

– Спасибо, что подвезли.

Хоть бы предложила в дом пройти. Гостеприимство уровень ноль.

– Не надо. Я сама корзинки занесу.

Смотрю вслед удаляющейся Насте и понимаю, что задача становится все труднее и труднее. Возвращаюсь в машину и отъезжаю к заброшенному с виду дому.

Перевожу взгляд в зеркало. Какая тут к черту Каштанка? Белый Бим Черное ухо. Красавчик.

Быстро привожу себя в порядок, благо имеется не только одежда, но и вода, и принимаюсь ждать.

Когда стали скапливаться местные жители, я трогаюсь с места и подъезжаю поближе к Настиному дому. Паркуюсь недалеко от него и выхожу из машины, как только вижу двинувшуюся в сторону похоронной процессии Настю с увесистым венком в руках.

Пройти без проишествий мне не удается. Вот уже второй раз в этой деревне я вляпываюсь в кучу. «К деньгам» – утешаю себя я, вытирая невинно пострадавшую подошву ботинка от варварства коровьей лепешки.

Лавируя между грязью и куриным пометом, я все же равняюсь со столь нужной мне на данном этапе девушкой. Она одаривает меня настолько придирчивым взглядом, словно знает, что я не только вступил в коровье наследие, но и обо всех моих намерениях.

Лучше бы она не переодевалась. Оказывается, есть и похуже наряды, чем ее лесной. Черное нечто, отдаленно напоминающее платье, и такого же цвета платок выглядят настолько убого, что с легкостью накидывает ее обладательнице лет десять. Юный возраст выдает разве что нетронутое временем и морщинами лицо.

До местного кладбища мы доходим довольно быстро, разумеется, в полном молчании.

– Настенька, скажи что-нибудь на прощание, – просит одна из рядом стоящих старушек. Настя откашливается и нехотя, но все же начинает свою речь.

– Мы прощаемся с очень хорошим человеком. Хотелось бы пожелать здоровья и успехов во всем, сча…, – девчонка замолкает, видимо осознав, что только что ляпнула. Я же какого-то черта подхватываю ее речь.

– Счастья и долгих лет жизни на том свете. Аминь.

– Аминь, – повторяет за мной девчонка, заливаясь краской.

Ну вот я и на пути к расположению к себе Настеньки. Правда, она совсем не выглядит благодарной. Смотрит на меня очень недобрым взглядом. Можно подумать, это я только что нес ахинею. Нет, дорогуша, я ее только подхватил.

– Вадим, вас как по батюшке величать? – пристает ко мне бабулька, настоявшая на том, чтобы Настя произнесла речь.

– Викторович.

– Ну, добре. Пойдемте на поминки.