Читать книгу - "Ее лучшая роль - Роберта Ли"

— Только не те, кого хочу я.

— Да, — он совсем понизил голос, — даже те, кого вы хотите.

Она глядела на него во все глаза, боясь поверить тому, что было написано у него на лице.

— Пол, вы считаете, что я скрываю от вас правду?

— Я не знаю, что и подумать! Единственное, что я знаю точно, — это что я не хочу, чтобы вы оказались лгуньей.

— О Пол! — Глаза ее наполнились слезами. — Я должна вам кое-что рассказать.

Зазвонил телефон, и она с досадливым восклицанием сняла трубку. Это был ее отец, и голос ее сразу зазвучал настороженно:

— У телефона секретарь мистера Моллинсона.

— А с вами говорит отец секретаря мистера Моллинсона! — По голосу было слышно, что Лоренса Лэнгема это забавляет. — Я не выдам тебя, Энн, не бойся, но мне хотелось бы поговорить с Полом.

— Мистер Моллинсон здесь. Подождите, пожалуйста, одну минуту. — С пылающими щеками она передала трубку через стол. — Вам звонит Лоренс Лэнгем.

Пол схватил телефон и оживленно заговорил. Слушая разговор, Энн имела возможность понять, насколько хорошо Пол был знаком с ее отцом и вообще какие у них отношения. Хотя Лоренс Лэнгем и вырос в театральной среде, но то, что в течение многих лет он был кумиром публики, придало ему некоторую надменность, манеру держать себя на определенном расстоянии от людей, которое лишь немногие могли сократить. Судя по долгой дискуссии и тому, что и как во время нее говорилось, Пол явно принадлежал к этим немногим. Когда он наконец положил трубку, лицо его раскраснелось, и, как всегда, когда он нервничал, он закурил сигарету и глубоко затянулся.

— Что за человек! Гений! Слава богу, он жив!

Он стал ходить по комнате и говорить, а Энн слушала как зачарованная. Немногим дочерям, думала она, дано услышать свободное, от души излагаемое мнение о своем отце. Так, как сейчас она слушала Пола.

— Вам надо было бы видеть его в роли Карло из «В тисках». Он был великолепен… Я считаю, что он лучший актер века. Если вы еще здесь будете, — внезапно сказал он, — я как-нибудь вечером приглашу его после того, как он немного придет в себя, и вы сможете сами убедиться.

— Все еще буду здесь? — удивилась она. — А куда я могу деться?

— Мисс Финк не будет болеть вечно.

— Понимаю. — Энн попыталась, чтобы в ее голосе не прозвучало разочарование, и, по-видимому, ей это удалось, потому что он встал из-за стола и отвернулся от нее:

— Так на чем мы остановились, когда позвонил Лори?

— Вы собрались начать работать.

Он потер себе щеку.

— Нет, не собирался. Я вспомнил. Мы говорили о вас.

— Я не хочу говорить о себе.

— Минуту назад вы охотно соглашались на это. А теперь что, снова сердитесь на меня за что-то?

— Я совсем не сержусь на вас. Просто не можете же вы все время менять свое отношение к людям, а потом ждать от них, чтобы они вас понимали. Сначала вы разговариваете с ними как с живыми существами, а спустя мгновение они для вас уже прошлая история.

— И как же, вы считаете, я отношусь к вам?

Она тряхнула головой:

— Половина на половину.

— И какую половину вы предпочитаете?

— Деловую, — решительно ответила она. — Я не вижу в вас реального, живого человека.

— Ох, я этого не переживу.

— А правда часто тяжела. — Она постучала по клавишам машинки. — Я готова работать.

И, поймав ее на слове, Пол начал работать в жестком темпе, и этот день задал ритм всей недели. Она так часто задерживалась сверх рабочих часов, что не могла видеться с отцом каждый вечер и должна была удовлетвориться телефонными звонками в отель. От матери она узнала, что они решили зимой не возвращаться в коттедж, а снимать меблированную квартиру около Гайд-парка.

Много раз, сидя с Полом за работой, Энн испытывала желание рассказать ему правду, но страх потерять его, если она это сделает, заставлял ее молчать. Это свое молчание она не хотела анализировать даже наедине с собой.

Десять дней спустя после возвращения отца, в пятницу днем, Энн задала Полу вопрос, который мучил ее целую неделю:

— Почему вы поменяли возраст Фрэнка и теперь это не молодой юноша, а человек средних лет?

— Потому что два молодых неудачника для одной пьесы многовато, публика это не проглотит.

Она задумалась над этим объяснением:

— Тогда почему вы сделали такой несчастливый конец? Почему вы не дадите им возможности простить друг друга и начать все сначала?

— Потому что я имею дело с реальной жизнью, — резко ответил он. — Мэри-Джейн не захочет иметь с Фрэнком ничего общего, когда выяснит, что он тоже врет.

— Но если она его любит, то простит.

— Нельзя любить человека, которого не существует на свете. А все, что Мэри-Джейн знает о Фрэнке, на самом деле мираж. Он — ничто, по крайней мере, совсем не тот, за кого себя выдавал.

— Тогда я считаю, что она его вообще не любит.

— Вы слишком наивны и простодушны, — ответил Пол и обратился к вошедшей с чаем Смизи: — Как по вашему мнению, Смизи, мисс Лестер очень простодушна?

— Ну и что в этом плохого? — Экономка передала тарелку с бисквитами. — Пора, чтобы в этом доме появилось хоть немного простодушия!

В дверь позвонили, и она повернула голову в ту сторону:

— Это, наверное, миссис Браун, когда я шла сюда, то видела, как подъехало такси.

— Могли бы оставить дверь открытой.

— Ей не повредит немножко подождать!

Смизи вышла из комнаты, и Энн налила чай в две чашки.

— Я так понимаю, что сегодня днем вы больше работать не будете?

Пол взял из ее рук чашку.

— Нет. Не буду. После чая можете уйти.

Вошла Сирина и замерла на пороге, демонстрируя выход звезды. Ее голубое, под цвет, глаз платье так тесно облегало фигуру, что были видны все контуры ее тела: тонкая материя ничего не скрывала. На ней были алые туфли на высоченных каблуках. Она обняла Пола, буквально повиснув у него на шее:

— Ты плохой мальчишка. Ты обещал днем мне позвонить.

— Я забыл. — Легко коснувшись губами выдвинутой вперед недовольной губки, он отодвинул ее от себя. — Хочешь чаю?

— Я лучше выпью чего-нибудь.

Он двинулся к серванту, но остановился с бутылкой в руке, так как в комнату снова вошла Смизи:

— Не знаю, ждете ли вы еще гостей, мистер Моллинсон, но около двери только что остановился старинный автомобиль.

Пол нахмурился:

— Я не знаю никого, кто увлекается старыми автомобилями. — Он глянул на Энн: — Посмотрите в моем календаре, должен ли кто-нибудь приехать ко мне сегодня?