Читать книгу - "В поисках сокровища - Тина Лейтон"

Гостей на вернисаж пришло так много, что Джоанна, приехав с опозданием, как и предупреждала, легко затерялась в их толпе. Официальная часть к этому моменту закончилась, и гости стали плавно перетекать из зала в зал, в которых висели работы художника Алессандро Вителли. Джоанна переходила от картины к картине и глазам своим не верила. Куда делась самобытная манера Вителли? В погоне за минутным успехом он изменил самому себе…

Она услышала громкий голос жены атташе по культуре итальянского посольства в Вашингтоне, вещавшей на весь зал о поисках художником новых форм самовыражения, увидела лицо стоявшего рядом с ней Алессандро и горько усмехнулась. Да, думала Джоанна, художник нуждается в похвале, но можно ли его хвалить, когда он начинает работать без чувства и мысли, на потребу публике? Когда-то Алессандро сравнивали с Модильяни, но то было в Италии в самом начале его творчества. Напрасно он включил в эту экспозицию ее портрет, действительно одну из лучших своих работ раннего периода. Бросается в глаза контраст между ним и теми картинами, что он создал за последние годы.

Джоанна вздохнула и, чтобы не попасться ему на глаза, перешла в другой зал. Здесь ее глаз тоже ни на одной картине не задержался. Погоня за легким успехом никогда не сочеталась с истинным творчеством, думала Джоанна. Только труд, упорный труд в союзе с талантом создает неповторимые произведения искусства. Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как осталась одна, поскольку гости перешли в главный зал, где были накрыты для них банкетные столики. Пока никого нет, Джоанна решила еще раз взглянуть на ранние работы Алессандро, выставленные в первом зале салона. Войдя в него, она замерла на месте. Возле ее портрета стоял Гленн Холландс.

Его же не было среди гостей! — мелькнуло у нее в голове. Наверное, он только что пришел. Взволнованная мыслью о том, что он видит перед собой ту, которую когда-то звал Филиппой, она неслышно подошла и остановилась в двух шагах за спиной Гленна.

Гленн вглядывался в портрет Филиппы, датированный сентябрем пятьдесят седьмого года, и удивлялся метаморфозе, которая произошла с ней за такой короткий срок после их разлуки. В ее лице не осталось и следа прежней жизнерадостности. На портрете была изображена молодая женщина, пережившая тяжелую трагедию. Огромные бездонные глаза на похудевшем удлиненном лице, казалось, вопрошали: «За что?». Значит, напрасно той осенью в Савоне он на какой-то миг допустил, что ошибся в ней. Судя по портрету, она тяжело переживала их разлуку. И все-таки у Гленна оставалось еще много вопросов, на которые портрет не мог дать ему ответа. А вот женщина, стоявшая за его спиной, могла бы ему на них ответить. Гленн обрадовался, что не утратил способности физически ощущать ее присутствие.

— Такой я тебя не знал, — произнес он, продолжая смотреть на портрет. Но почему она вышла тогда за этого художника? Эта мысль не давала Гленну покоя.

— Ничего удивительного, ведь тогда я думала, что ты погиб, что я навсегда потеряла тебя, — негромко отозвалась Джоанна.

Как же я не подумал об этом! — удивился Гленн. Тогда многое становится понятным и в прошлом, и в ее поведении вчера в ресторане. Разумеется, Алессандро не рассказал ей о моем приезде в Италию. Для нее я выходец с того света! — осенило наконец Гленна. Бедняжка! Сколько же ей пришлось пережить?! И виноват во всем один он.

Гленн резко обернулся к Джоанне и увидел ее растерянный взгляд. Почему он раньше не замечал в ее серых глазах золотых точек? Или это игра света? По мере того как Гленн вглядывался в глаза Джоанны, выражение растерянности в них менялось на незабываемое выражение радостного узнавания. Из банкетного зала донесся многоголосый смех, который заставил его оторвать взгляд от лица и окинуть целиком всю ее стройную фигуру в каком-то необыкновенном платье свободного покроя с широкими рукавами. Длинное серебристо-голубое платье, отделанное шитьем, напомнило ему средневековое одеяние. В нем Джоанна казалась выше ростом. Серебристо-голубая гамма оттеняла матовую белизну ее лица. Гленн отметил, что никаких украшений, кроме серебряной цепочки красивого плетения, на ней не было, и вспомнил о прекрасном ожерелье из жемчуга и бриллиантов, которое, по его мнению, подошло бы как нельзя лучше к ее наряду сегодня. Словно угадав, о чем он подумал, Джоанна сказала:

— А то изумительное ожерелье пришлось отдать Страччи в качестве выкупа.

Гленн только кивнул, опасаясь неудачным словом помешать ее рассказу о том, что же произошло с ней тогда по возвращении в Италию. И почему она стала женой Алессандро Вителли?

В соседнем зале послышались чьи-то шаги.

— Я все тебе расскажу, — сказала Джоанна ласкающим слух мелодичным голосом, — но сейчас нам придется пойти в банкетный зал. Я обещала Алессандро прийти на его выставку, а он меня пока не видел.

Гленн предложил ей согнутую в локте руку. Когда Джоанна положила на нее ладонь, он увидел на ее пальце то самое кольцо, которым когда-то обручился с ней на палубе «Утренней звезды». Подняв к Гленну лицо, Джоанна наблюдала, как он борется с подступившим волнением, и, волнуясь не меньше, ожидала, что он ей скажет. Гленн не успел ничего сказать, потому что к ним приблизился герой дня, художник Алессандро Вителли.

Он не узнал в представительном мужчине, одетом в модный вечерний костюм, того Гленна Холландса, который явился к нему в мансарду в поисках Филиппы пятнадцать лет назад.

— Джоанна, дорогая, как мило, что ты все-таки пришла, — заговорил Алессандро радостно, как положено радушному хозяину, — и даже не одна. Жаль только, что вы пропустили много интересного… — Он осекся, заметив пристальный взгляд спутника Джоанны. — Мы знакомы? — Голос его стал менее любезным.