Читать книгу - "Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды - Елена Езерская"

Теплый ветер ласково прочесывал кудри и парусил буфы на рукавах — Анна чувствовала себя невесомой и легкой, как перышко. И, чем выше разгонялись качели, тем свободнее парила она, пока не увидела вдруг, что руки ее — не руки, а крылья. И принялась она тогда весело щебетать и летать вокруг Владимира, который стоял у качелей и смотрел на нее, точно была она беззаботной весеннею птахой.

— О чем ты поешь, белокрылая? — спрашивал грустно Владимир. — Трели твои — как лекарство от боли, но они кратковременны. Что мне делать потом, когда ты насытишь любовью свое маленькое сердечко и займешься устройством гнезда и птенцами? Зачем манишь несбыточной надеждой? Для чего увлекаешь волшебной песней любви, которой не суждено стать судьбою?..

— «Люби сейчас, люби, не расставаясь…», — пальцы-перья порхали над клавиатурой, и голос Анны был подобен страстному пению сирен. — С кем ты говоришь, муж мой? От кого бежишь? Кого боишься?

А Владимир все медлил с ответом, и тогда Анна увидела вдруг, что они уже не у качелей в саду, а в гостиной, и их разделяет рояль, черное поле которого постепенно и незаметно таинственным образом становилось все больше и больше, расширяясь до горизонта и отдаляя их друг от друга до неразличимого на расстояния.

— Куда же ты, друг мой, возлюбленный мой? — печально спрашивала Анна, не в силах отнять руки-крылья от клавиш, и все смотрела жалобно вдаль, где исчезал так горячо любимый и желанный образ. А музыка все лилась и лилась — слышимая им обоим, но разделяющая их…

Какой красивый, но жестокий сон, подумала Анна и проснулась. Раннее южное солнце стояло уже высоко, но время еще было слишком раннее даже для рыбаков. Желая развеяться от зарожденной сном тревоги, Анна поднялась и вышла на балкон. Город дышал тишиной и покоем, набережная была пустынна, но из гавани выходил остроносый красавец-клипер, силуэтом напомнивший Анне корабль, в поисках следов которого она отправилась так далеко — за моря и океаны.

Мысленно Анна перенеслась на его палубу — под соленые уколы брызг и беззастенчивость ветра, но она представляла себя не одной: Владимир стоял с нею рядом, и впереди простирался не океан — безграничное море любви и надежды. Анна вздохнула — если бы сны и мечты могли сбываться! Если бы желаемое не выдавалось за действительное, а являлось таковым!..

Увы, даже сон невозможен без заблуждений! Стоило только Анне отогнать флер недавнего сна, как покой исчез. И хотя она старательно пыталась еще немного отдохнуть, набраться сил, ей так и не удалось по-настоящему забыться. Порою, Анна все же проваливалась в какую-то пустоту, но ее тут же начинали заполнять стремительно менявшиеся картины из недавнего или почти позабытого прошлого. Из темноты за плотно закрытыми веками всплывали лицемерные лица злодеев и злодеек, они вплотную придвигались к ней криво распахнутыми ртами и чревовещали, нагоняя на Анну первобытный ужас и смятение.

Наконец, не выдержав более этих вторжений, Анна решила встать. Она приняла ванну и после села в плетеное кресло на балконе выпить чая со свежим клубничным круассаном, принесенными горничной. Однако природная наблюдательность заставила Анну насторожиться — она готова была поклясться, что в городе что-то происходит. Внешне все выглядело, как обычно, — так, как успела понять Анна, всегда выглядела набережная и люди на улице. Но сегодня в этой растопленной солнцем атмосфере Форт-Рояля витало еще что-то. Анна чувствовала напряженность в походках, в жестах, и она мало походила на всегдашнее возбуждение, свойственное южному образу жизни. Анна хотела расспросить горничную, но та только в ужасе округлила глаза и прошептала:

— Пираты!..

Анна улыбнулась — современному человеку невозможно всерьез воспринимать эти страхи. Книги, построенные на легендах южных морей, пишут для юных девушек и романтичных подростков, и в век телеграфа и парохода нелепо думать о «рыцарях черепа и костей», как о реальной опасности. Это все возраст, нагретый солнцем темперамент.

К вечеру в номер Анны постучал Альбер. Он принес ей платье для маскарада.

— Цыганка? — удивилась Анна его выбору.

— Вы — провидица, — кивнул Альбер. — Вам дано видеть и чувствовать многое.

— Мне кажется, вы преувеличиваете мои скромные способности к гаданию, — улыбнулась Анна.

— А вы не гадаете. Вы просто знаете.

— Это весьма опасное ремесло, — покачала головой Анна. — И я не смею утверждать, что владею им. Даже более того — не стремлюсь к этому.

— Если вы не хотите надевать этот костюм, я найду вам другой, — несколько обиженно поджал губы Альбер. — Мы можем взять банальное домино или платье амазонки. А лучше — доброй волшебницы или Синдереллы, оно очень пойдет к вашим золотистым локонам.

— Не стоит так переживать, — сказала Анна извиняющимся тоном. — Уверена, вы выбрали мне отличный наряд.

Платье и в самом деле было эффектным — с лифом цвета фуксии, украшенным, как и кокетка на талии, разноцветными блестками, с множеством юбок, оборками белейших кружев, выглядывавших одна из-под другой. К платью прилагался расшитый золотом веер из черного гипюра, монисто с браслетом из старинных монет и сиреневый же шелковый головной платок с маской в форме летучей мыши.

— Так вы наденете его? — все еще дуясь, спросил упрямый Альбер.

— И немедленно, — кивнула Анна и прошла за ширму.

— Кстати, — вдруг без перехода поинтересовался Альбер, — тот арестант в тюрьме, с которым вы говорили, пообещал вам рассказать еще что-нибудь?

— Нет, он лишь намекал, — ответила Анна. Пальцы отчего-то перестали слушаться ее. — Но почему вы спросили об этом?

— Негодяй, верно, хотел выпросить у вас денег, — ответил тот, принимаясь по обыкновению ходить по гостиной. — Они бы ему сей час пригодились.

— Что вы хотите этим сказать? — Анна, придерживая лиф платья, выглянула из-за ширмы.

— Сегодня ночью, на рассвете они бежали, — с каким-то необъяснимым энтузиазмом воскликнул Альбер, невольно останавливаясь и на миг задерживая взгляд на открывшемся ему декольте. — Все заключенные со «Святой Анны», то есть с «Массалии».

— Боже! — только и могла произнести Анна. Слабеющей рукой она нащупала позади себя спинку стула, стоявшего за ширмой, и опустилась на сиденье.

— Не знаю, Бог ли им помогал или дьявол, — весело сказал Альбер, — но с утра в городе царит такой переполох!

— И как это случилось? — Анна глубоко вздохнула и взяла себя в руки.

— Рассказывают, ночью какая-то женщина вызвала начальника тюрьмы и сообщила ему, что готовится побег, — Альбер перестал бегать по гостиной и в прекрасном настроении расположился, наконец, на диване. — Тот, разумеется, первым бросился в форт, но его схватили и сделали заложником. Начальник тюрьмы сам привел своих похитителей в подземелье и под страхом смерти приказал отпустить всех арестантов. Потом они вместе отправились в гавань и заняли «Святую Анну», после чего немедленно вышли в море. И канониры в форте кусали кулаки от бессилия и ярости — никто не хотел брать на себя ответственность принять решение стрелять по кораблю и подвергнуть жизнь начальника опасности.