Читать книгу - "Отражения - Мария Николаевна Покусаева"

– Мяу, – сказал он – отчетливо и громко.

И повторил – видимо, для верности, вдруг с той стороны не услышали.

Дверь открылась раньше, чем я ожидала.

– …послышалось, откуда тут могут быть кошки? – сказал Ренар кому-то в глубине комнаты и тут уже увидел сначала Ахо, а потом меня.

Точнее, кажется, сначала мои голые ноги, а потом уже все остальное.

Ахо самодовольно облизнулся и нырнул в темноту быстрее, чем кто-то из нас успел возмутиться. Я почему-то не сомневалась, что он вылезет из теней в самый неподходящий момент.

Ренар привалился к дверному косяку, перегородив собой тот кусок комнаты, который я могла бы попытаться рассмотреть, и скрестил руки на груди. Я заметила, что он был одет так, словно готовился куда-то уходить или только что вернулся и еще не успел раздеться и тем более не собирался ложиться спать.

– Доброй ночи, – прохладно сказал он, разглядывая меня без тени улыбки.

Я кивнула в ответ, не зная, что и сказать. Он, в свою очередь, кажется, не знал, что со мной делать.

Свеча мигнула в последний раз и погасла.

Я от неожиданности выронила подсвечник, который с тихим звоном упал на дощатый пол и покатился куда-то в сторону, наверное, оставив вокруг себя капли воска.

И снова наступила тишина.

– Добропорядочным барышням в приличных домах ночью положено спать, золотко, – устало вздохнул Ренар и, сцапав меня за плечо, утащил в комнату и бесшумно закрыл дверь.

– Я отлично выспалась, спасибо, – я вывернулась из его хватки и отступила к стене, пряча руки за спиной.

Потому что на широком подоконнике сидел Кондор, а рядом с ним стояла глиняная бутылка и чашка. Знакомая уже мне сумка, в которой маг обычно таскал всякие важные бумаги для Дара, лежала на полу, прямо на небрежно брошенном на пол же сюртуке. Рядом, на приставленной к стене кровати – куда более узкой, чем моя – висело пальто, около которого спал, сунув голову под крыло, Корвин.

– А ты что тут делаешь? – выпалила я вместо того, чтобы краснеть и смущаться.

Лучше бы тут обнаружилась какая-нибудь девица, вот правда.

– Я? – маг лениво моргнул и махнул рукой в сторону бутылки. – Пытаюсь расслабиться и отдохнуть. А ты, как я понимаю, решила поискать компанию для игр, раз не спится?

– Да, знаешь, надоело заставлять Ахо гоняться за бантиком, – я обхватила себя руками, спрятав ладони под мышками, и нервно переступила с ноги на ногу.

Кондор отвернулся и в угрюмом молчании налил в чашку какую-то темную, вязкую штуку, которая пахла резко и неприятно. Лакрицей. Ненавижу лакрицу.

Корвин проснулся, покосился на меня и снова спрятал клюв под крыло, словно бы решил, что раз я тут, рядом с его хозяином, то за мной можно особенно не следить.

– Я не вовремя, да?

Вместо ответа Ренар положил руки мне на плечи и подтолкнул в сторону от двери, ближе к креслу в углу, потертому и не слишком удобному, – оно стояло рядом со стеной. Внизу, почти у самого пола, я заметила печную заслонку. От стены шло мягкое, уютное тепло.

– Очень не вовремя, – вздохнул Ренар. – Но раз ты все равно тут… не отправлять же тебя обратно без фонаря?

– Если только леди Лидделл не выдрессировала фэйри так, что он смирился и стал протаскивать ее через тени к любой цели, которую леди изволила пожелать, – Кондор недобро усмехнулся и одним глотком выпил все, что было в его чашке. И поморщился: – Ненавижу лакрицу.

***

– В большом мире все идет своим чередом, – сказал Кондор, чуть не зевнув. – А Дар, кажется, начал путать меня с почтовым голубем.

Он тяжело вздохнул и повертел головой из стороны в сторону, касаясь пальцами каких-то точек на шее.

Мы все втроем сидели на полу, парни – скрестив ноги, я – обхватив колени руками и старательно завернувшись в выданный мне плед. Ни дать, ни взять трое растерянных детишек, сбежавших ночью из собственных спален, чтобы обсудить план похода в волшебную страну, начинающуюся сразу за садовой изгородью. Ренар лениво курил, привалившись спиной к кровати, и время от времени пытался растормошить Корвина, который наблюдал за всеми нами с видом мудрого дядюшки, вынужденного следить, чтобы мы действительно не натворили глупостей.

Кондор рассказывал, устало и ворчливо, о том, где он пропадал в последние дни. Имена людей и названия мест смешались для меня уже через пару минут беседы, и я сидела и слушала, скорее из желания побыть в привычной компании, чем потому что мне правда было интересно.

Обо мне в большом мире если и говорили, то Кондор решил мне это не сообщать.

– Я не мотался столько между Альбой и Арли, кажется, с того времени, как мы с Даром вернулись в страну. Но тогда у его высочества не было в распоряжении еще трех волшебников и целого штата внутренней охраны.

За ворчанием Кондора, впрочем, можно было заметить странное воодушевление, словно вся та суета, из-за которой он сейчас снова походил на свежеподнятое умертвие, ему нравилась. Всем, кроме усталости.

– Твои методы перемещения в пространстве весьма специфичные, – сказала я, тонко и нервно улыбаясь. – И удобные. Ты же тут вроде бы один такой, с особыми отношениями с зеркалами, нет?

Маг посмотрел на меня, задрав подбородок, и оскалился.

– Спасибо, милая, я чуть было об этом не забыл, – сказал он.

Я пожала плечами, мол, всегда пожалуйста, и сделала вид, что несуществующие крошки на пледе, которые очень-очень нужно стряхнуть, интересуют меня куда больше, чем кое-чьи проблемы с вежливостью.

Кондор на меня злился. Уже меньше, чем в тот момент, когда я оказалась на пороге комнаты, но злился. Я понимала почему, но внутри себя считала, что он мог бы проявить больше сочувствия и, да, широты взглядов. Потому что в замке, думала я, все правда было иначе. Мало ли, у кого мы засиживались допоздна.

Мало ли, в чьей кровати спали в ту ночь, когда не стало Хельды.

– Впрочем, то, что ты здесь, даже хорошо, – вдруг сказал Кондор и подал Ренару знак подвинуть брошенную у окна сумку поближе.

Ренар фыркнул, но промолчал, не решаясь лезть со своими замечаниями. Перехватив мой взгляд, он улыбнулся мне и едва заметно подмигнул, мол, не бери в голову, милая, некоторым не помешало бы вспомнить о хороших манерах.

– Габриэль Моррис очень надеется видеть леди Лидделл у себя в гостях, – Кондор с вежливой, но все еще прохладной улыбкой передал мне незапечатанный сургучом конверт с моим именем, выведенным аккуратным,