Читать книгу - "Отец моего врага - Сандра Бушар"

— За прогул, — отмахнулся тот, возвращаясь на стол. И хоть сидели мы друг на против друга — взгляды так и не встретились. Для него меня будто больше не существовало. — Тема закрыта. Следующим к доске со своим листиком выходит…

До конца пары я сидела, как на шарнирах. Прохор Германович действительно опрашивал каждого по очереди, как на допросе. Оказалось, английский он знает ничуть не хуже специально отведенного для этого преподавателя, что удивило не одну меня. Когда время подходило к концу, я вдруг не поверила своему счастью: неужели Прохор Германович действительно потерял интерес и наказание мое ограничится выговором от куратора?

*** — Может, не пойдешь? — морща нос, Марина сочувственно сжимала мои ладони в знак поддержки. — Ну его… Подумаешь. Что тебе сделает Виолетта Васильевна? Она тебя любит!

Вспоминая Прохора Германовича, который смылся из аудитории самый первый, будто опаздывал куда-то, я сцепила зубы. Нет, злить мне его больше не хотелось. Более того, я искренне надеялась, мол, наши отношения так и закончатся: моим наказанием и его равнодушием.

— Именно поэтому, — ободряюще улыбнувшись девушке, я чмокнула ее в щеку, крепко обняла и только спустя пару минут выдохнула, нехотя постучав в широкую тяжелую на вид деревянную красную дверь. — Могу я войти?

Ответа «да» не поступило, но и «нет» не прозвучало. Нашему куратору стукнуло семьдесят прошедшим летом, женщина слышала, мягко скажем, слабо. Дверь была не заперта, потому я позволила себе войти без разрешения, напоследок шлепнув Марину по пятой точке, подталкивая в направлении лестницы. Последние дни девушка выглядела неважно, но сегодня вообще казалась бледнее, чем обычно. Тенью самой себя… Меньшее, чего мне хотелось, это вешать на нее еще и свои проблемы. Глядя на душевные мучения девушки, я даже не давила на нее с расспросами про этот странный чай. В конце концов, пить его меня никто не заставлял. Он вообще чужой.

— Добрый день! — как можно громче воскликнула, медленно пробираясь вперед по длинному темному коридору. — Здесь кто-то есть?

Словно в каких-то американских ужасах я вкрадчиво переступала ногами, шагая в неизвестность. Зачем Виолетта Васильевна задвинула гардины и почему не включила свет? Я подпрыгнула на месте от ужаса, когда в кармане завибрировал телефон. Задыхаясь, положа руку на сердце, рвано выдохнула:

— Да?!

— О, Персик! Что ты там? — веселая Кристина даже не посчитала нужным поздороваться, явно посмеявшись моему дрожащему голосу. — Жива после вчерашнего?

Меня даже повело от страха. Сестра определенно не из тех, кто будет молчать. Узнай она о странной ночи в кабинете Прохора Германовича, и уже через пару часов об этом будет трубить весь мир. Такой огласки определенно не хотелось!

Вовремя я опомнилась и поняла, что знать этого она не может, и кратко кивнула, хоть видеть она этого и не могла:

— Ага.

— Ну, — ободряюще воскликнула она, — значит, сегодня будет уже легче, дорогуша!

Я так и замерла в коридоре, ноги буквально к полу приросли:

— СТОП. Что значит «сегодня»?

Девушка состроила тот самый голосок, которым постоянно выпрашивала у мамы деньги на новые сапожки:

— Персик, ну, мы оба понимали, что я не вернусь так быстро. Придется тебе поработать за меня… эмм… скажем, неопределенный срок.

— Тебе лететь в столицу два часа, — начиная закипать, я сжала телефон в кулак. — В чем проблема? Почему ты до сих пор этого не сделала??

— Как это «почему»? Все ведь очевидно, глупышка! Тут море, пальмы, солнце и такие мужчины… Эх, тебе не понять! Тебе не дано! — отмахнулась она. — Ты ведь целыми днями все равно ничем не занята, а тут хоть пристроила тебя в приличное место, познакомила с выдающимися людьми. Прохор Германович, между прочим, хоть и больной на всю голову, но глубоко уважаемый человек! Спасибо хоть бы сказала, неблагодарная. Ничему жизнь тебя не учит…

— «Ничем не занята», «приличное место»?.. — брови подпрыгнули на лоб, едва ли мир не обогнув от удивления. — Сколько же ты получаешь в день у ректора?

Та сперва замерла, после фыркнула и вдруг рассмеялась:

— Ты не лезь в чужое дело, сестричка. Чужие деньги считать не хорошо.

— То есть, — не сдержавшись, прикрикнула, — я буду работать за тебя, а ты будешь приезжать за зарплатой. План такой?

—  Зачем мне приезжать? Она на карту приходит… Подумаешь! Какие-то две-три недели! Считай это — испытательный срок. Ценный опыт получишь, уму-разуму наконец-то научишься, — проговорилась та о сроках своего пребывания заграницей, осеклась и зашипела. — То есть, я же образно…

— ЗНАЧИТ ТАК, — я знала, что последующие слова выйдут мне боком, но не могла сдержаться. Кристина как никто другой заслуживала хоть один бумеранг в своей жизни. Девушка никогда не ценила то, что для нее делают другие, а зачем тогда метать бисер перед свиньями? — Я сейчас кладу трубку, и свои проблемы впредь ты решаешь сама. Больше заменять секретаря я не буду! Более того, помнишь, ты мне тысячу до зарплаты одалживала? Считаю, что после вчерашнего мы в расчете.

— Да что ты там из себя возомнила, — завизжала девушка, своим натуральным гнусавым голосом, — я сейчас позвоню родителям, и они такое тебе устроят… Неблагодарная овца! Думаешь только о себе!

Не став слушать до конца ту словарную диарею, к которой прибегала девушка каждый раз, когда не получала желаемое, я просто сбросила вызов и даже занесла ее телефон в черный список. Временно. Вдруг Кристина решит звонить без остановки, а мне предстоял важный разговор с куратором.

— Кстати об этом… — напомнила я себе. Одернулась, стерла непрошенные дорожки слез от обиды, отряхнулась и ступила вперед.

— Ауу?.. — у зашторенного окна стоял широкий рояль с поднятой крышкой, из него доносилась медленная приятная мелодия. Сложно было разобрать, кто сидит за ним. Я уже в серьезно думала о том, что перепутала комнаты и вошла в подсобку.

Пытаясь разглядеть человека впереди, я настолько