Читать книгу - "Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон"

— Поздравляю, ma soeur![178] В Саванну, говоришь… Это, часом, не месье Альфред Брамби?

— Он самый, — удивилась Брианна. — Ты с ним знаком? Или что-нибудь о нем знаешь?

— Постоянно вижу его имя в порту: на всех бочках и ящиках, следующих из Саванны в Филадельфию и Бостон. Он возит патоку из Вест-Индии, поэтому денег у него куры не клюют. Так что можешь назначать любую цену — Брамби заплатит не глядя.

Брианна перекатывала на языке глоток вина, наслаждаясь слегка терпким вкусом.

— Надо полагать, «возит» исключительно контрабандой?

— Ну, большая половина груза завозится официально. — Фергус пожал плечами с изяществом истинного галла. — Закон все еще позволяет импортировать в колонии патоку — разумеется, при условии выплаты пошлины. А там, где пошлины…

— Там и контрабандисты, — закончил за него Роджер, негромко рыгнув. — Прошу прощения. Получается, Брамби одновременно занимается импортом патоки и ее контрабандой?

— Mais oui, — смеясь, подтвердила Марсали. — Он выплачивает пошлину за бочки с маркировкой «патока», а бочки, на которых написано «соль», «рыба» или «рис», пропускают без оплаты. Пока таможенному инспектору не придет в голову к ним принюхаться…

— А ему не придет: месье Брамби хватает ума откупаться от досмотра, — подытожил Фергус. Затем пошарил рукой под невысоким столом и достал еще одну бутылку, на этот раз без этикетки. — Кстати, насчет запаха… — Он покосился на Роджера. — Не хочу никого обидеть, но…

— Это квашеная капуста, — виновато сказала Брианна. — Кстати, насчет контрабанды… — Она смущенно кашлянула. На протяжении всего путешествия ее постоянно мучил страх, что бочки могут разбиться, протечь, вывалиться на землю или вызвать нежелательный интерес у военных патрулей, но отец оказался прав: никто не хотел к ним приближаться (и неудивительно!). Теперь, благополучно прибыв на место, досыта наевшись и до полупьяна напившись, Брианна испытывала некоторую гордость за успешный исход авантюры.

Когда Роджер упомянул количество привезенного золота, Фергус беззвучно присвистнул и обменялся с Марсали встревоженными взглядами.

— Па знает, как это опасно, — торопливо добавила Бри. — Он не хотел бы вас втягивать, но…

— Пфф, — легкомысленно фыркнул Фергус, вытаскивая пробку из бутылки. — В наше неспокойное время трудно найти безопасное занятие. Однако если уж погибать, то хотя бы за что-то стоящее. А если это еще и весело — тем лучше.

Марсали сдержанно кивнула, только по ее лицу пробежала тень сомнения.

— Я помогу, — заверил Роджер. — Надеюсь, меня-то никто не заподозрит в торговле оружием.

— Роджер собирается пройти обряд рукоположения, — пояснила Бри, заметив их озадаченные взгляды. Когда речь заходила о призвании мужа, она всегда испытывала любовь, гордость и… страх. — Эта вторая причина, по которой мы приехали в Чарльстон. Ему нужно будет выдержать экзамен перед советом священников, чтобы подтвердить свое право на сан.

— Боюсь, три дюжины ружей, украденных у британского флота, заставят Пресвитерию усомниться в моральных качествах Роджера. Если, конечно, его поймают с поличным, — сказал Фергус, покатываясь от смеха.

— Почему именно у флота? — удивилась Бри, сонно оглядывая вереницу пустых винных бутылок на столе.

— Потому что только у них есть в запасе такое количество оружия — они ведь не используют его постоянно, — объяснила Марсали, пожав плечами с не меньшим, чем у мужа, изяществом. Галлийским? Или гальским? — пронеслось в затуманенном сознании Бри.

— А если нет, мы поищем в другом месте.

Фергус церемонно налил всем вина, отставил бутылку и поднял свой бокал.

— За свободу, mes chers![179] Да здравствуют капуста и мушкеты!

* * *

Брианна с детьми спали мертвым сном, распластавшись на полу чердака, словно жертвы чумной эпидемии, которая внезапно застигла их среди бочек с лаком и сажей, стопок книг и брошюр. Несмотря на усталость, волнение от долгожданной встречи и впечатляющее количество выпитого вина, Роджер не спешил засыпать. Не потому, что не мог; по-прежнему ощущая тряску фургона и тяжесть поводьев, он будто впал в гипнотический транс, готовый нырнуть в призрачную, неторопливую круговерть из рисовых полей, птичьих стай, мощеных улочек и листьев. Однако стойко держался, желая продлить этот момент как можно дольше.

Цель. Или, если угодно, призвание. Возможно, нескромно считать, что уже нашел свое… Есть ли оно у обычных, нормальных людей? Как служитель Бога, Роджер свято верил: предназначение есть у каждой души и каждый должен его найти и исполнить. Он вдруг осознал всю важность и ценность этой веры, и невероятное чувство покоя наполнило все его существо. Сохранить бы подобное ощущение навсегда!

Но плоть слаба: вопреки устремлению духа, Роджер незаметно погрузился в сон, растворяясь в ночи, дыхании спящей жены и детей, мраке потухшего очага и отдаленных звуках маршей.

68

Метанойя[180]

Три дня спустя…

Встреча с преподобными Селверсоном, Томасом и Рингквистом — старейшинами чарльстонской Пресвитерии — была назначена на три часа пополудни. У Роджера оставалось достаточно времени, чтобы сделать кое-какие дела и почистить свой лучший черный костюм.

Ну а пока он сидел на скамейке у входа в типографию, наслаждаясь утренним солнцем и переваривая восхитительный завтрак. Помимо традиционной овсянки и ветчины Брианна приготовила французские тосты — правда, Фергус заявил, что ни одному французу не пришло бы в голову сотворить подобное блюдо, однако по достоинству оценил богатый яичный вкус и щедрый слой меда из ульев Клэр. Мед оказался неплохой компенсацией за отсутствие чая и кофе; в занятом американцами Чарльстоне подобные товары давно стали дефицитом. Зато у них было свежее молоко, которым их снабжала молочница в обмен на памфлеты с романтическими поэмами и шокирующими признаниями приговоренных к виселице.

Прочтя несколько подобных «опусов» — Фергус подготовил их накануне для клиента, — Роджер ощутил любопытство, легкое отвращение и безотчетную тревогу.

Вы, кто пришли на казнь мою взглянуть,

Остерегайтесь повторять мой путь.

Пусть мой удел уроком будет вам.

Прислушайтесь, молю, к моим словам!

Стопка листовок лежала на кухонном столе; когда Жермен аккуратно раскладывал их по порядку, прежде чем убрать в сумку, Роджер успел пробежать глазами один из заголовков:

СЛУШАНИЕ ДЕЛА И КАЗНЬ ГЕНРИ ХЬЮЗА

Преданного смерти двенадцатого июня 1779 года от Рождества Христова