Читать книгу - "Ветер разлуки - Соня Мармен"

– Перрена, тебе этого не понять…

Так и не сумев сломить упорство хозяйки, Перрена согласилась передать при посредстве Батиста записку, адресованную Мадлен. Через два дня багаж кузины уже выгружали из повозки перед домом на улице Сен-Жан. Долгая разлука смягчила противоречия, и счастье, которое испытали девушки при встрече, буквально наполнило дом радостью.

К сожалению, ненадолго. Оказалось, Мадлен придерживалась мнения Перрены, и вместе они стали уговаривать Изабель сходить к этой таинственной Жозетте. Это привело сначала к спорам, а потом и к ожесточенной ссоре. В результате Изабель замкнулась в молчании и враждебности.

– Иза, у тебя срок четыре месяца! Гусыня ты глупая, надо что-то сделать, пока не стало поздно!

– Я не могу убить ребенка Александера. Я думала, что хотя бы ты понимаешь, что мы по-настоящему любим друг друга. И мы поженились! Он вернется, он мне обещал!

– Ваш брак ненастоящий, и тебе это прекрасно известно! А если он не вернется? Его ведь могут убить в бою! Сражения за Монреаль еще не было…

– Не говори так, Мадо, не накликай беду! Он обещал, что вернется!

Противоречивые чувства раздирали Изабель. Она злилась на Мадлен за то, что та заронила в ее душу сомнения. Ведь Александер и вправду мог не вернуться из этой кампании… И что ей, матери незаконнорожденного, потом делать? Ведь перед законом и в глазах общества это дитя будет незаконнорожденным…

Мысль о том, чтобы избавиться от ребенка, стала посещать ее чаще, и это было мучительно. Пожертвовать ребенком от мужчины, которого она любила больше жизни? На это можно ответить, что у них, конечно, еще будут дети, но… Сердце Изабель разрывалось на части.

– Ты мне завидуешь! – язвительно заявила она кузине.

Ошеломленная этим злобным выпадом, Мадлен какое-то время молчала. Не менее злой ответ готов был сорваться с ее губ, но она сдержалась. Изабель страдает и, конечно же, не понимает, что говорит… И все-таки в глубине души Мадлен знала, что кузина отчасти права. Да, она завидовала Изабель! За два года супружества она так ни разу и не забеременела. Может, поэтому она и подталкивала Изабель к совершению страшного греха – изгнанию плода из чрева. Чтобы отнять у нее то, чего сама не могла иметь…

– Может, ты и права… Я завидую тебе, тому, что ты носишь под сердцем ребенка. Но, Иза, посмотри правде в глаза! Я не хочу видеть тебя несчастной. Если бы ты была замужем по-настоящему…

На лице Изабель отразилась такая мука, что Мадлен умолкла и пообещала себе, что больше не станет заговаривать об этом. Кузина решила сохранить свое дитя – на радость и горе. Оставалось только надеяться, что горе не возьмет верх и что ее любимый вернется к ней как можно скорее. Александер – католик, поэтому найти священника, который согласится их обвенчать, будет нетрудно. Если только Александер этого захочет…

Присев рядом с кузиной, Мадлен обняла ее и какое-то время молча слушала, как она плачет.

– Знаешь, Иза, по-моему, я соскучилась по грязным пеленкам! – прошептала она, целуя кузину в макушку. – Особенно если их станет пачкать мой новый племянник!

– О Мадо!

Изабель почувствовала невыразимую радость, на смену которой тут же пришла грусть. Она уцепилась за Мадлен, словно утопающий за спасательный круг. Кузина, подруга, сестра – они снова заодно, снова вместе! Но над головой у нее, Изабель, так и остались висеть густые черные тучи, застилая собой свет, который означал бы конец всем ее испытаниям.

– «Лягушка, на лугу увидевши Вола, затеяла сама в дородстве с ним сравняться: она завистлива была. И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться. “Смотри-ка, квакушка, что, буду ль я с него?” – подруге говорит. – “Нет, кумушка, далеко!”»… А что такое «квакушка»[196]? – спросил Ти-Поль, поднимая глаза от тетради.

– То же самое, что и «лягушка».

– А почему тогда Лафонтен не написал «лягушка»?

Жюстина вздохнула, она явно начинала терять терпение. Ти-Поль покосился на сестру, которая с обреченным видом сидела перед клавесином. Изабель перестала играть с тех самых пор, как армия Мюррея ушла из города.

– Иза! Давай ты будешь читать за лягушку, а я – за вола? Намного веселее разыгрывать басню по ролям, чем просто читать!

– В другой раз, Ти-Поль.

Она слабо улыбнулась брату, прекрасно понимая, что мальчик хотел хоть немного ее развлечь. Он видел, что сестра тоскует, но, разумеется, не знал истинной причины.

Лунный свет проникал сквозь занавеси в спальне Ти-Поля. Изабель закрыла книгу и положила ее на прикроватный столик. С тех пор как мать начала вскоре после ужина запираться в своей комнате, это стало традицией – читать брату перед сном басню Лафонтена. Изабель подоткнула одеяло и поцеловала мальчика в щеку.

– Скоро ты станешь совсем взрослым, Ти-Поль, и я уже не смогу тебя вот так целовать… Да и самому тебе будет хотеться не сестринских поцелуев, а девичьих…

– Чтобы какие-то чужие девчонки меня целовали? Фу!

Они дружно рассмеялись. После недолгой паузы Ти-Поль заглянул ей в глаза и спросил:

– Ты его любишь, своего англичанина?

– Он не англичанин, Ти-Поль.

– Но он говорит по-английски и воюет под британским флагом, верно? В чем же тогда разница?

– Разница есть. Он – шотландец. Смотри, ты говоришь по-французски, а твои братья сражаются под французским флагом, но это не делает французами ни их, ни тебя.

– Ну… А разве мы – не французские подданные?

– Подданные французского короля – да, хоть ему и все равно, живы мы или умерли! Мы, Ти-Поль, – канадцы, всегда это помни! И будет над нами французский король или английский, мы всегда останемся канадцами. Так и с Александером. Теперь ты понял?

– Думаешь, он вернется? Мне кажется, он тебя сильно любит.

– Да, он меня любит. И я каждый вечер молю Господа, чтобы он вернулся живым и невредимым.

– Мамзель Иза! Если уж не хотите играть, так идите и помогите мне!

Перрена позвала ее чуть не через весь дом, чем сильно рассердила Жюстину, которая как раз читала с Ти-Полем его урок. Неприятный, почти тошнотворный запах добрался и до гостиной – сегодня был день большой стирки. Перрена с Сидонией кипятили белье и грязную одежду в огромном чане, добавив в воду едкого натра.

– Ну же, мамзель Иза! Нужно хоть немного шевелиться! Бледность вам совсем не к лицу. А ведь сегодня снова явится тот красавчик нотариус!

Словно ужаленная, Изабель вздрогнула и посмотрела на мать. Пока Ти-Поль читал вслух, Жюстина краем глаза наблюдала за дочерью и не удивилась, когда та вскочила и подбежала к столу.