Читать книгу - "Между решениями - Вэнди Джинджелл"

Долгое время здесь не было постоянных соседей; вот так и получается, когда живешь на улице, где происходят странные вещи, а в довершение всего — двойное убийство.

На лице Джин Ёна появилось любопытство.

— Интересно, знает ли Хайион? — сказал он мягко — Этого не должно было случиться. Интересно…

— Тебе интересно, что?

— Я не скажу, — сказал он, задрав нос. — Ты мне ничего не рассказываешь.

Это вызвало у меня смех, но я сказала:

— Думаешь, отец Зеро нашёл нас, не? Может быть, это заселяется шпион.

— Возможно, — мрачно сказал он. — Мы расскажем Хайиону и старику.

— Хорошая идея, — сказала я с облегчением, направляясь обратно в другой конец комнаты. Вот и подвернулся повод избавиться от отвлекающего и беспокоящего самостоятельного присутствия Джин Ёна, и в то же время повод убедиться, что Зеро и Атилас не ссорятся. Я не слышал звуков, предвещающих убийства, но ни Атилас, ни Зеро, как правило, не особо сильно шумели, когда были в самом опасном состоянии.

Джин Ён схватил меня за рукав и заставил остановиться.

— Ещё слишком рано.

— Что значит «слишком рано»? — спросила я его, пожимая плечами. — Ты же видел, как он смотрел на Атиласа, и я не слышала, чтобы кто-то из них и пикнул.

— Хайион будет вести себя очень тихо и угрожающе, — сказал он, отпуская меня. — Старик не такой, как я; Хайион заботится о нём по-другому. Было бы невежливо… проветривать его, как Хайион поступил со мной.

— Ты слишком безразличен к этому для того, кто чуть не умер, — заметила я, но села на ближайший стул, чтобы не скатиться обратно по лестнице.

Он пожал плечами и опустился в кресло, расположенное под прямым углом к моему, свернувшись калачиком, скрестив руки на толстом подлокотнике и не сводя с меня глаз.

Он выглядел мягким и беззащитным: только что вымытые волосы были уложены густой чёлкой на лоб, а не зачёсаны назад, высокий и утончённый вид; на нём был мягкий джемпер и самые элегантные спортивные штаны, которые я когда-либо видела. Но Джин Ён, выглядевший мягким и беззащитным, был, по моему опыту, самым опасным Джин Ёном, поэтому я прищурилась, глядя на него.

— Что? — потребовала я. Не говоря уже о безопасности Атиласа, именно по этой причине я не хотела покидать безопасность тех двоих. В комнате было слишком тепло и замкнуто, когда Джин Ён не сводил с меня глаз. — Чего ты хочешь сейчас?

— Я хочу кое-что узнать, — сказал он. — Я хочу, чтобы у тебя было имя.

— Да, но тебе обязательно продолжать пялиться на меня? — пожаловалась я.

Джин Ён только опустил подбородок на скрещенные руки и продолжал по-кошачьи наблюдать за мной.

— Я не могу продолжать называть тебя подругой, — сказал он.

— Злюка.

Он опустил подбородок на руки и прищурился, глядя на меня.

— Не надо переворачивать смыл моих слов.

— Ты чертовски быстро учишься, — сказала я. Я хотела снова уставиться на него, но смех застрял у меня в горле, и было трудно сдержаться. Я не поддалась, но и не сверкнула глазами. — Я пока не собираюсь называть тебе своё имя.

— Очень хорошо, — сказал он, но не выглядел разочарованным. — Тогда я хочу чего-нибудь другого.

Должно быть, я показалась ему довольно подозрительной, потому что он ухмыльнулся, резко и озорно.

— Не это, — сказал он, почти мурлыкая от смеха. — Я хочу ещё раз взглянуть на эти бумаги; у меня возникла идея.

— Да? Ладно, но лучше бы тебе не показывать их Зеро или Атиласу, — я всё ещё чувствовала, как у меня по лицу разливается жар, но, по крайней мере, он хотел чего-то относительно безобидного. На какую-то долю секунды я действительно подумала, что он скажет, что хочет поцеловать меня.

Джин Ён издал тихий пренебрежительный звук.

— От Хайиона нет секретов. Он знает всё.

Это было удивительно трогательно и более чем наивно.

— Может быть, с твоей точки зрения, — сказала я ему. — С моей точки зрения, он не такой всезнающий, как кажется. За Атиласа я беспокоюсь больше всего.

Небольшая морщинка залегла у него между бровей.

— Почему ты беспокоишься о старике?

— Потому что он заставил Туату раздобыть всё это, — сказала я. — Я имею в виду бумаги, которые ты видел в прошлый раз. И я не могу понять, почему. Я не знаю, что он искал, и даже не уверена, нашёл ли он что-то, но я бы предпочла, чтобы он не знал, что теперь всё это у меня.

— Ммм, — сказал Джин Ён. — Тогда всё теряет смысл.

— Расскажи мне, — попросила я и направилась в свою комнату.

— Я уже говорил тебе, — сказал он, следуя за мной.

— Нет, — сказала я, когда он попытался последовать за мной прямо в мою комнату. Я схватила его за руки и развернула лицом к себе, а затем втолкнула обратно в гостиную. Он не пытался сопротивляться, но выглядел таким до смешного довольным собой, что мне захотелось его пнуть.

— Я подожду, — сказал он вместо этого и прошлёпал обратно к креслу, чтобы снова сесть.

Я нырнула в свою комнату и оглядела царящий там беспорядок. Когда живешь с двумя фейри и вампиром где-то между мирами, то собираешь много мусора. Такие вещи, как ожерелье, которое раньше было змеёй — или, возможно, просто притворялось ожерельем на некоторое время, чтобы внушить людям ложное чувство безопасности, — и лягушка, которая раньше была галстуком. Вещи, на которые нельзя было рассчитывать, что они не превратятся во что-то другое в неподходящий момент.

Но, как я поняла, были и другие мелочи, которые были более… связаны с человеком. С ними было ещё сложнее разобраться, даже если не беспокоиться о том, что они могут превратиться во что-то странное и задушить тебя, пока ты спишь.

Это была всего лишь бумажная волокита, и она не должна была доставлять столько хлопот, но это было так. В основном это были материалы, которые Атилас поручил Детективу Туату поискать в Инете, но кое-что из этой кипы было информацией, которую я получила от Эбигейл и её группы людей. Большая часть бумаг была собрана в одном месте, так что я сгребла их в охапку, а остальные части носком ботинка переложила в другую кучу и слегка вздохнула. Я была уверена, что одного из этих листочков бумаги тоже не хватало. Я не видела его с прошлой недели — это была ксерокопия прав моей прабабушки, которые, как я первоначально думала, принадлежали моей матери, — и, что ещё хуже, если только с ними не смылся какой-то придурок,