Читать книгу - "Очарованная призраками - Лора Себастьян"

– Что, и это все? – сердито фыркает Гвен.

 Ланселот не отрывает глаз от горизонта.

– А что я должен сказать, Гвен? – вздыхает он. – Мы ведь больше не дети. Перед нами лежит будущее. Разные дороги.

 Я хочу спросить, каким он видит свое будущее? Что он в нем делает? Собирает ракушки для своей матери, которая и сама может это делать? Участвует в поединках, уверенный в своей победе? Бегает по лесам, знакомым до самого последнего листика? Пересекает одни и те же тропы снова и снова? Этого он хочет? Легкой жизни безо всяких проблем?

– Значит, это прощание, – отвечает Артур, которого явно задели слова Ланселота. – Не нужно нас провожать… я знаю, как ты любишь поспать.

 Ланселот дергается, словно Артур его ударил, но через мгновение кивает.

– Я буду по вам скучать. – Он снова поворачивается к нам. – Вы были хорошими друзьями.

 И вот оно. Вот оно, слабое место в его броне – тоньше волоса, но достаточно велико, чтобы вспомнить: пусть Ланселота растили фейри, пусть он полукровка, но он все еще человек. Он смертен, и под спокойной поверхностью эмоции его бурлят.

– Встретимся у домика, – сообщаю я остальным, не отрывая взгляда от Ланселота. – Дайте нам пару минут.

 Никто не возражает. Они молча уходят к кромке леса, оставляя нас с Ланселотом одних. Может, они знают, что за разговор нас ждет, и не хотят принимать в нем участия. От этой мысли у меня горят щеки, и я пытаюсь унять свои эмоции, даже когда Ланселот поднимает на меня взгляд и улыбается уголком рта.

– Если хочешь более романтического прощания… – начинает он.

– Вовсе нет, – обрываю я его и скрещиваю на груди руки. – Поехали с нами.

 Я не успеваю остановить эти несколько слов, но произношу их так тихо… может, он меня не услышит? Но плечи его напряжены – значит, услышал. Я прокашливаюсь.

– Поехали с нами, – повторяю я погромче. – На Альбион. В Камелот. Ко двору.

 Это звучит так нелепо. Особенно сейчас. Он стоит по щиколотки в воде, его штаны закатаны, а белая рубашка мокрая и незастегнутая, темные волосы слишком длинные, спутанные и чуть вьются у ушей… ему не место в королевстве людей. Не место при дворе. Я пытаюсь представить его там: в отглаженном бархатном костюме, застегнутом до горла, в плохо освещенном замке, среди камня, дерева и спертого воздуха. Или на балу: он переставляет деревянные ноги под строгую струнную мелодию, совсем не похожую на дикие барабаны Авалона, кружится в танце с девушкой, похожей на меня.

 Даже в моем воображении Ланселот выглядит несчастным. Так, словно ему в Камелоте не место.

 И он тоже это понимает, потому что не отказывает сразу. Вместо этого Ланселот смотрит на меня. Просто смотрит. И он вдруг кажется мне таким молодым… Вот что за человек скрывается за всей его показной уверенностью: ему всего двадцать пять, он смущен и испуган, он теряет своих единственных друзей, и он не может не драться и не перечить людям, ведь он не знает, что будет, если он вдруг остановится.

– Авалон – мой дом, – мягко произносит он. – И всегда им был.

– Так найди новый дом, – возражаю я. – Дом – это не место. Это люди. И твои люди отправляются на Альбион. Ты должен поехать с нами.

 Он качает головой.

– Я нужен матери.

 Я ответила то же самое Моргане, когда она просила меня отправиться с ней на Авалон. И сейчас я понимаю Ланселота лучше, чем мне бы хотелось, но все равно напираю.

– Твоя мать куда сильнее, чем ты думаешь. Она может о себе позаботиться, и ты об этом знаешь, – произношу я. И я права.

 Аретуза мне не мать, но я знаю: она справится со всем сама. И она никогда не опекала Ланселота слишком сильно. Аретуза отпустит его – с поцелуем и добрыми словами.

– Она в тебе не нуждается, – продолжаю я. – Не так, как мы. Артуру нужен друг. Нужен тот, кто не побоится говорить ему правду, кому будет плевать на корону. Моргане и Гвен ты тоже нужен, особенно в этой змеиной яме – королевском дворе. Они обе будут не в своей тарелке, поэтому им нужно что-то знакомое. Кто-то знакомый. Без тебя нам всегда будет чего-то не хватать.

 Ланселот молчит, и я чувствую на себе его тяжелый взгляд. В нем больше нет стен: Ланселот открыт, и это пугает еще сильнее. Я хочу отвернуться, но не могу. Он делает осторожный шаг вперед, и на песок с него бежит вода. Я никогда не видела Ланселота таким осторожным с чем бы то ни было, – и вдруг он ступает, словно боится, что земля разверзнется под его ногами. Он останавливается в паре десятков сантиметров от меня.

– А ты?

Он убирает за ухо выбившуюся из моей прически прядь. И от этого маленького жеста что-то внутри меня ломается, но я стараюсь этого не показать.

– Тебе я тоже буду нужен, Шалот? – спрашивает он так, словно боится услышать ответ.

 Я хочу сказать «нет». В конце концов, я бывала в Камелоте. Мне не нужен воин, не нужен партнер для тренировок, не нужна связь с Авалоном. Мне не нужны еще друзья: их уже на три больше, чем было при дворе тогда, много лет назад. Он мне не нужен, ведь я видела тени нашего будущего – легкую пастель и резкие цвета, и я знаю: одно не может существовать без другого. И я не хочу этого. Не хочу его.

 Но я не умею врать, пусть даже самой себе, и слова эти умирают у меня на языке.

– Да, – отвечаю я вместо этого.

 Это слово прорывает все защитные стены, и его сила удивляет меня. Оно поднялось из глубин, словно что-то уродливое, постыдное и необходимое. Как ужасно это – нуждаться в ком-то. Но еще ужаснее признать это вслух. Я будто режу себя наживую, раскладываю собственное тело на пир воронам. Я хрупка, слаба и отчаянна. Не так уж я и отличаюсь от той девочки, которой была там, в Камелоте. Она тоже хотела любви и никогда ее не получала. Я больше не собиралась быть такой, но вот она я… хочу того, чего не получу.

 Ланселот удивляется моему признанию чуть ли не сильнее, чем я сама. Мы только и можем смотреть друг на друга.

 Проходит целая вечность, и он наконец кивает, но не поднимает на меня взгляда. Он смотрит мне за плечо: где-то там, я знаю, горит в окне дома его матери свеча.

– Ты всегда сможешь вернуться, – говорю ему я и ненавижу себя за это. Потому что в самых темных глубинах