Читать книгу - "Новый год по новому стилю - Ольга Горышина"

— Я справлюсь.

А что я могла ещё сказать? Если только хлопнуть перед длинным носом дверью.

— А я — нет.

Вербов вытянул шею. С трудом сообразив, что речь идёт о булавке, я полезла ему под бороду. Булавка застряла — запуталась в белых нитях бороды. Резать? Ножницы надо попросить, а бросить бороду — воткнуть раскрытую булавку прямо бедняге в шею…

— Ой, извините…

За что? Я и не заметила, что рука Мороза лежит у меня на бедре — я самозабвенно занималась операцией по спасению его шеи.

— Маша, попроси на кухне ножницы! — проскрипела я резво, чтобы удержать сотрудницу в коридоре. На руку плевать. Ему ее деть было некуда — коридор узкий!

— Пусть у них не окажется ножниц! — сверкнул глазами Мороз. — Тогда простоим обнявшись до закрытия кафе… Под дверью в туалет. Романтика детского сада…

Издевается!

— У них точно есть острый нож!

Будет он тут шутить, шут отмороженный!

— Ты ж не с Кавказа, Лиз…

Ты? Так… Ещё секунду в обнимку постоим, стану Лизонькой…

— Вот!

Увы, не быть мне Лизонькой!

Я вырвала из Машкиных рук ножницы. Большие, канцелярские — да и черт с ним… Бац, и свобода… От Мороза!

— На!

Я вручила Машке ножницы — пусть возвращает на место. Она живо смылась, а Мороз тем временем стащил бороду — и оказался под ней красным и мокрым. И я не нашла ничего лучше, как подтянуть рукав шубки и промокнуть его блестящие щечки.

— А поцеловать?

Он все ещё блестит или уже светится? И снова проверяет меня на наличие комплексов… Да пошёл ты! И я ткнулась губами ему в щеку. Отлично — ничего другого не потребовал. Детсадовский вариант прокатил.

— Так помочь с платьем? Долг платежом красен.

Вот пристал же! Я молчала, ища в уме достойный ответ. А промедление в его обществе карается смертью: рука Мороза мигом исчезла у меня со спины и тронула ручку туалета, куда он меня впихнул, кажется, коленом в живот. В любом случае, так быстро, что я и ахнуть не успела! — и щелкнул замком.

Борода с париком болтались у него на локте, шапку он зажимал подмышкой, а пальцами боролся с затянутым мною кушаком.

О чем это ты только что подумала, Соколова-идиотка?! Он просто снимает костюм, как и ты… На меня даже не глядит, только на чертов узел — несчастного Мороза подвело мое мамское умение завязывать детские шнурки на два узла чтоб уж наверняка. Зато я воспользовалась моментом и скинула шубку на закрытую крышку стульчака. Сорвала с вешалки платье и натянула на себя через голову. Стриптиз он прошляпил! Я платье уже даже одернула!

— Лиз, мне никак…

— А мне теперь как? — схватилась я за узел. — Ты б ещё сильнее затянул!

Я тоже перешла на ты — какое «вы» может быть в двух квадратных метрах туалета?!

— Не дергайся! — скомандовала я по-мамски громко.

Ну как так можно?! Теперь и кушак резать?

— Лиза, только не зубами!

А он правильно понял, зачем я присела у его ног. Не зубами? А чем, твою мать?! Ногти ломать прикажешь?!

И совсем скоро я выдернула кушак и, намотав на руку, засунула шарик в карман красного кафтана, уже висевшего на вешалке поверх голубой шубки.

— Теперь мой черёд. Могу тоже зубами…

Мороз отвернул меня от себя очень ловко и сжал мне бёдра с такой силой, что я точно не могла б дёрнуться.

— Не делай этого… — простонала я змеиным шепотом, но он уже был на корточках и в секунде от того, чтобы зажать зубами брелок. — Зубы сломаешь…

— Об тебя точно! — пробубнил он, переместив обе руки мне за спину, чтобы придержать ткань, но молния бежала вверх по-прежнему с помощью его рта.

Майка закончилась, а вот молния — нет, и горячие губы Мороза коснулись моих сведенных лопаток — каленым железом. И… Чего он ждёт? Чего прячется у меня за спиной? Боится взглянуть на себя в зеркало? Мне тоже страшно смотреть на ведьму с горящими глазами, но я же смотрю…

— Красивое платье. Я говорил? — Чёрная голова наконец вылезла из-за моего плеча Я кивнула. — Только молния короткая.

Его руки больше не держали платье, зато держали меня. Или удерживали от падения… В собственных глазах! Он ведь в прямом смысле лезет мне под юбку. А я, дура, на секунду поверила, что бывший «дедушка» просто хочет помочь с молнией. Неужели я выгляжу настолько доступной?

Вот офигевшей я точно выгляжу… Я схватилась за волосы, которые держала впереди и швырнула назад, прямо в его довольную рожу. Вербов отступил. На полшага, до самой двери. Случайно нажал на ручку и замок открылся — вместе с дверью. Хорошо, не дал никому по лбу. Хотя было кому…

По шее побежали мурашки, и я тоже пожалела, что молния не доходит хотя бы до шестого позвонка. На спине горит отпечаток его губ. И, кажется, он виден всем!

— Лиза, здесь очередь! Пошли в машину…

Я вышла из туалета в какой-то прострации, машинально подхватив волочащуюся по полу косу. Вербов умудрился взять все детали от всех костюмов в одну охапку. Я даже не взглянула, кто стоял в крохотном коридоре. Всем явно не по делу приспичило в туалет. Боже, что мы с Вербовым несли за закрытой дверью…

— Лиза, не мёрзни. Садись в машину…

Да я морозца и не чувствую — сгораю на костре позора! И все же схватилась за дверцу, малость не понимая, что происходит. Куда мы едем и зачем? Зачем?

А Вербов все не садился за руль. Возился на заднем сиденье, распаковывая аксессуары костюмов по разным пакетам. Наконец натянул на рубашку свитер и сел вперед.

— Мы уезжаем? — спросила я не своим голосом.

— Если хочешь. Вообще-то я думал, тебе надо поправить косметику, нет? Тогда может идти… обратно.

Но почему-то завёл машину и потянулся ко мне. Я вжалась в спинку — оттолкнуть? А надо ли? Может, он поможет мне перевернуть страницу замужества и начать жизнь с чистого листа? Все равно я уволилась…

Но рука прошла мимо, как комета, опалив мне живот. Сунулась в бардачок и вытянула на свет баллончик с эмблемой Шварцкопфа.

— Лиз, у тебя есть расческа?

Я судорожно схватилась за сумочку, отчего-то валяющуюся в ногах.

— Давай сюда. Вернём твоим волосам блеск и объём. У меня тоже вся голова от парика мокрая. Дети требуют жертв, больших. Особенно чужие дети, верно?

Это он что, про Любу и белочек сейчас? Тогда пусть идёт лесом… В свой лес! Один! А я что, после облапывания в туалете ещё с ним куда-то еду?

— Ай!

Он устроил мне душ. Залил волосы какой-то вонючей дрянью из баллончика! И начал драть расческой прядь за прядью.

— Лиз, не дергайся! Я умею обращаться с длинными волосами. У Илоны они тоже до попы.