Читать книгу - "Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт"

– И никакая я тебе не Филечка! – зло выдохнула я напоследок.

Ноги перестали меня держать, и я осела на пол. Смотрела, как Курмикая раздирает на части хищное пространство этого уровня сновидений, и не могла избавиться от ощущения схожести этого эпизода моей жизни с тем наваждением, которое мне довелось однажды увидеть. Только сейчас это были не эффунды. И отчаяния, жалости и страха за жизнь Курмикая я не испытывала. Одно лишь мрачное удовлетворение и некоторое облегчение, даже радость – тому факту, что у меня получилось. Пусть я не смогла спасти ни Рэйеса, ни себя – но хотя бы больше никакие другие люди не пострадают из-за этой бездушной самовлюблённой твари.

В какой-то момент прикрыла глаза и отвернулась от Курмикая, потому что смотреть на это малоприятное кровавое зрелище совсем не хотелось. Да и смотреть на это в ожидании собственной такой же участи было не особо вдохновляюще, мягко говоря.

Страха не было. Было лишь какое-то опустошение и бессилие. И бесконечная тоска по несбывшемуся будущему.

Я попробовала выйти из сновидения вовсе или вернуться на предыдущий уровень, но у меня не хватало энергии: все свои силы я потратила на то, чтобы добраться сюда, у меня не осталось ни капли магического резерва. А на возвращение со столь глубоких уровней сновидений требовалось много сил, поэтому улизнуть самостоятельно отсюда мне сейчас не представлялось возможным.

Впрочем, зачем, куда и, главное, для чего возвращаться? Для кого? С сумрачной нечистью там как-нибудь и без меня разберутся. А Рэйес…

Мне стало совсем трудно дышать.

Возвращаться на похороны Рэйеса мне точно не улыбалось. А даже если бы у него был хоть малейший шанс выжить, то сейчас он бы рассыпался пеплом, потому что погиб вслед за Темным Странником.

Но шло время, а меня фиолетовые ветра почему-то не трогали. А еще я не рассеивалась в воздухе, как Курмикай, мои руки-ноги оставались целыми. Что происходит?

Не знаю, сколько я так просидела посреди этого густого фиолетового тумана, но в какой-то момент сквозь закрытые веки увидела яркую голубую вспышку света, и в следующий миг на мое плечо легла тяжелая рука, а над ухом раздался возмущённый голос:

– Ты с ума сошла без меня сюда ходить?! А если бы я задержался, и ты развоплотилась?!

Я вздрогнула всем телом и распахнула глаза, в шоке уставившись на злого Рэйеса.

Даже рот приоткрыла, глядя на его покосившиеся очки и ослепительные яркие голубые энергетические крылья Пегаса за спиной. Этими самыми крыльями он как будто обнял меня, заключая в своеобразный энергетический кокон и одним шагом вовлекая в сумрачную воронку

– Ч-что? Рэй? Но… как? – слабым голосом пролепетала я.

Взъерошенный, в местами прожженной и порванной одежде с большим кровавым пятном на груди. Но живой… Живой?.. Живой!

– Вот я тоже не понимаю, как? – грозно спросил Рэйес, глядя на меня, как на провинившуюся девчонку. – Как можно было позволить себе прыгать так глубоко без достаточной разминки?

Но я пропустила все его слова мимо ушей и прошептала:

– Ты… жив? Но… Как? Не понимаю… Я видела копье, которое вонзилось в твое сердце…

– Оно вонзилось слева, а не в сердце, – поправил Рэйес.

– А у тебя оно где находится? Справа, что ли? – нервно усмехнулась я.

Сказала шуточно, но Рэйес неожиданно серьезно кивнул.

– Ну да. У меня все внутренние органы зеркально расположены. Так что сердце у меня находится справа. И копье Курмикашки хоть и здорово садануло по мне и вывело из игры на некоторое время, но жизненно важные органы не затронуло, – Рэйес указал на порванную окровавленную рубашку в области груди, где можно было разглядеть свежий рубец от едва зажившей раны. – Персиваль помог ране затянуться.

– Персиваль?.. – удивлению моему не было предела.

– Чему ты удивляешься? Он тот еще мудак, конечно, но он помешан на своей репутации и решил поставить меня на ноги, чтобы обелить себя и тем самым искупить свою вину, – хмыкнул Рэйес. – Надо отдать ему должное: подлечил он меня очень быстро. А там и Кобай подоспел со своими лечебными слезами.

– Слезами?..

– Ну, у Пегаса всё лечебное, поэтому он выжал из себя слезинку точнехонько на мою рану, а потом театрально выл на одной ноте на тему того, какая я тварь катастрофичная, какой я гнилой брокколь, что заставил нервничать своего фамильяра, аж до слез довел, – широко улыбнулся Рэйес. – Держись за меня крепче, нам с тобой надо скорее опуститься хотя бы до пятого уровня сновидений, а то ты, и впрямь, развоплотишься у меня на глазах.

Он опустился на землю, обнимая меня, и я очень охотно вцепилась в плечи Рэйеса, жадно вглядываясь в его лицо. Даже моргнуть боялась, не веря своим глазам.

Нас окружала мешанина цветных вспышек сумрачной воронки перехода между сновидениями, но все они для меня поблекли, потому что я смотрела только на Рэйеса.

– Ты живой? – дрожащим от волнения голосом произнесла я, впиваясь в плечи любимого человека так отчаянно, что наверняка потом оставлю синяки. – Ты правда живой, ты мне не мерещишься?..

– Правда, правда, – с улыбкой произнес Рэйес, с силой отцепив одну мою ладонь от своей рубашки и положив ладонь на грудь, чтобы я почувствовала биение сердца. – Чувствуешь? Бьется, возмущенно пока что, но вполне охотно.

– Но… А почему ты не умер вслед за Темным Странником? Или я не убила его?..

– Нет, ты постаралась на славу, он действительно развоплотился, и я больше не чувствую связи между нами. А почему я не умер вслед за ним… хороший вопрос. Честно говоря, я не знаю на него ответа, – криво улыбнулся Рэйес. – Думаю, об этом мне следует поговорить с каким-нибудь специалистом, каким-то мастером в этой теме, если такового найду. Хотя, может я просто медленно развоплощаюсь, и еще всё впереди? – со смехом закончил он.

– Я тебе дам впереди! – воскликнула я, стукнув Рэйеса кулаком по груди. – А потом догоню и еще раз дам!

Всхлипнула, только сейчас сообразив, что по моим щекам давно уже текут слезы, которые я была не в состоянии сдерживать. Нижняя губа задрожала, и я уткнулась в шею Рэйеса, обнимая его так крепко, как только можно.

– Ох, Рэй… Рэ-э-эй!

Все-таки не выдержала и расплакалась – громко так, навзрыд, как обычно плачут дети, когда у них случается какое-то жуткое горе.

Я плакала и одновременно улыбалась, слушая слова Рэйеса, наслаждаясь его ласковыми прикосновениями. Он гладил меня по спине, зарывался пальцами