Читать книгу - "Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт"

О Пресвятая Мелия, за что? Это не может быть правдой!

Может, еще не всё потеряно? Может, это вообще очередная иллюзия? Хотя в этот раз никакие змеи меня не кусали, и я совершенно точно чувствовала рваную ауру Рэйеса. Такую ощущаешь только от волшебника, которому нанесли смертельно опасную рану.

Я собиралась с помощью заклинания спрыгнуть с крыши, к Рэйесу, хотела попытаться сделать хоть что-то…

Но меня перехватил Курмикай, о существовании которого я на пару секунд успела забыть из-за слишком высокого уровня стресса.

Он перехватил меня за руку и настойчиво дернул на себя.

– Пусти меня, тварь! – зашипела я, с лютой ненавистью глядя в лицо Курмикая, который буквально светился триумфом.

Попыталась второй рукой хотя бы просто ударить его, но вскрикнула от болевого приступа, который согнул меня пополам при малейшей попытке напасть на Курмикая. Не так сильно скрутило, как при попытке магического нападения ранее, но все равно – мало приятного. Мягко так говоря.

– Ты не можешь причинить мне вред, помнишь об этом? – осклабился Курмикай, встряхнув меня за плечи, как тряпичную куклу. – Ты можешь только любить меня, Филечка.

– Подчиняться, ты хотел сказать?! – огрызнулась я, вяло пытаясь вырваться.

Изрядно одуревшая от душевной и физической боли, я искоса глянула на телепортационную воронку, зависшую в воздухе и уже медленно угасающую. Это Рэй открыл для меня портал, чтобы я успела выйти из сновидения живой.

Но какой смысл уходить? Живой Курмикай достанет меня везде, это очевидно. И не только меня, но и тысячи, сотни тысяч других людей, на чьи жизни он может посягать своими энергетическими сумрачными сетями.

Я не намерена была бежать. Я собиралась довести дело до конца. Чтобы… чтобы жертва Рэйеса не пропала зря.

Попыталась сглотнуть ком в горле, но не могла ни вдохнуть толком, ни выдохнуть. По щеке скатилась одинокая слеза.

Усиленно прогоняла все мысли прочь, дико страшно было думать о том, что я только что потеряла любимого человека. Опять. И снова – из-за меня. Только на этот раз – по-настоящему, без всяких иллюзий…

Наверное, я только сейчас поняла сполна, как сильно успела полюбить Рэйеса. И поняла, что никогда и никого не любила так глубоко, всем сердцем, всей сущностью. Сейчас мне не хотелось оплакивать себя, жалея себя и упиваясь своей болью.

Сейчас мне просто казалось, что частичка меня умерла навсегда. Большая такая частичка, размером со всё мое сердце.

Снизу раздавались охи, вздохи, жалобные причитания подоспевших коллег и чьи-то всхлипывания. Наверное, это Миринда увидела Рэйеса в плачевном состоянии и была в ужасе от открывшейся картины. А мне вот совсем не хотелось на него смотреть. Потому что больше всего на свете я боялась увидеть его остекленевший взгляд с посмертной улыбкой.

Вокруг засверкали разноцветные вспышки: кто-то из коллег пытался добраться до нас с Курмикаем, но тот, кажется, успел обнести крышу здания, на котором мы стояли, особо прочным защитным контуром. Что ж, Курмикай всегда славился отличной энергетической защитной сетью, а за последние годы он значительно улучшил свои и без того отличные защитные навыки, и у меня не было сомнений в том, что даже лорд Туареттонг такую прочную сесть пробить не сможет. Он как раз и пытался, судя по восклицаниям Персиваля, доносящимися снизу, но его заклинания разбивались об энергетическую стену, как об стекло, и рассыпались цветными искрами. Вот Рэйес смог бы пробить защитный контур Курмикая. Но он этого сделать больше не мог…

Я тихонько всхлипнула, по щеке скатилась еще одна одинокая слеза. Стояла, смотрела в безумные глаза Курмикая и молилась только о том, чтобы мои коллеги не вздумали пытаться попасть на крышу через внутренние переходы стеклянного здания: с Курмикая станется начать плавить весь дом ровно в тот момент, когда кто-нибудь окажется внутри…

– Поначалу – да, ты будешь подчиняться. Мне придется заняться твоим воспитанием, – улыбнулся Курмикай, и в его улыбке я не увидела ни капли человечности. – Но потом ты привыкнешь к своему положению. Я научу тебя любить меня…

– Звучит так отвратительно, что хочется вывернуто наизнанку желудок прямо сейчас. Это ведь не подпадает под описание вреда для тебя, тошнить на тебя можно? – издевательским тоном уточнила я.

Пощечина, которую мне отвесил Курмикай, была такой сильной, что в ушах зазвенело, и на миг перед глазами потемнело.

– За языком следи, дорогая моя Филечка, – с бессменной тошнотворной улыбочкой произнес Курмикай. – А то мне придется воспитывать тебя чуть более интенсивно, и тебе это не очень понравится.

Я сглотнула, избегая смотреть в глаза своего мучителя. Щека горела, но это было ничто по сравнению с душевной болью и тем пожаром, которым пылало сейчас мое израненное сердце.

О Пресвятая Мелия! Так плохо и тошно, как сейчас, мне, наверное, вообще никогда в жизни не было. Даже в тот день, когда я сжигала свое свадебное платье, мне и то не было настолько плохо.

Но вместе с этой болью в душе разгоралась буря, готовая снести всё на своем пути. И эта буря толкала сделать последний решительный шаг, который возможно было осуществить именно в таком отчаянном состоянии.

Я уверенно обняла своего некогда бывшего жениха и мрачно улыбнулась, заглядывая ему в глаза. И, видимо, выражение лица у меня при этом было настолько странное, что проняло даже Курмикая, чья улыбка потухла, и взгляд стал более напряжённым.

– А я и не собираюсь тебе вредить, – ядовитым голосочком произнесла я. – Я всего лишь хочу… прогуляться с тобой по снам. Так далеко, как только получится. Проверим, как глубоко мы сможем погрузиться?

– Что? Нет!! – воскликнул Курмикай, сообразив, что я задумала.

Он попытался оттолкнуть меня, но было уже поздно.

Потому что во время объятий я успела шепнуть нужное заклинание и теперь уверенно погружалась на следующие уровни сновидений.

Погружалась и вспоминала слова Кобая и Рэйеса о том, что ни один человек, какой бы ни был могущественный, не может пройти дальше десятого уровня сновидения. Точнее, попасть туда при большом желании может, вот только долго там не проживет, потому что материя последних уровней сновидений не предназначена для человека.

Я не могла утащить Курмикая в какой-то страшный и намеренно опасный для него сон. Не могла резко вытащить в реальный мир и сдать его коллегам, потому что с такими мыслями и попытками сопротивления меня вполне могло бы убить болевым синдромом из-за поставленного на мне телесного блока, и это будет бессмысленная смерть.

Зато я