Читать книгу - "Покоренные судьбой - Кора Рейли"

Я вспомнил слухи о ее социофобии. Я никогда особо не задумывался об этом. Как и о Грете Фальконе. Я кивнул.

– Есть решение проблемы: ты должна ввести код, который удерживает нас взаперти.

Она покачала головой, затем наклонилась вперед, чтобы еще раз обернуть ленту вокруг своей стройной лодыжки и икры, полностью сбив меня с толку этим движением и тем, как ее зад приподнялся в воздухе.

– Не могу. Кто-то включил сигнализацию, поскольку ввел неверный код где-то в доме, и тем самым заблокировал все электронные двери. – Грета продолжала буравить меня взглядом.

Я с трудом сглотнул, покосился на приборную панель и принялся нажимать на нее, но все было бесполезно.

– Как долго мы пробудем в ловушке?

Грета выпрямилась. Она находилась от меня на расстоянии вытянутой руки.

– Моя семья проверит каждую запертую комнату в особняках и подвалах. – Она замолчала, прикусив нижнюю губу. – Больше ничего не могу сказать.

«Я мог бы заставить тебя».

Это была важная информация по технике безопасности. Но я лишь кивнул.

Мои глаза еще раз жадно прошлись по ней, не в силах остановиться. Она едва доставала мне до груди, и холод, царивший здесь, уже сказывался на ее теле. Мурашки покрыли ее кожу. Соски под купальником затвердели, превратившись в твердые камешки.

Я прочистил горло, в котором пересохло.

– Тебе придется находиться в замкнутом пространстве, пока кто-нибудь не вытащит нас отсюда. С тобой все будет в порядке?

Она одарила меня благодарной улыбкой:

– Сомневаюсь, что у меня есть выбор, поэтому – да, я буду в полном в порядке.

По какой-то причине мои губы растянулись в ответной улыбке, которую я быстро подавил. Что, черт возьми, со мной не так?

– Уверен, нас скоро вытащат.

Теперь Грета посмотрела на меня с любопытством. Я встретился с ней взглядом, и она не отвела глаз. Она изучала меня с головы до ног. Если бы это была любая другая девушка, я бы решил, что она с интересом пялится на меня, но рядом с ней я, если честно, не был ни в чем уверен.

– Ты очень высокий и мускулистый, что необычно.

Мои брови взлетели вверх, и я едва не расхохотался. Я не смеялся публично, и уж точно не в присутствии людей, которые в любой день могли стать моими врагами.

– Спасибо? – спросил я и прищурился. – Или это оскорбление? – Я не соврал.

Грета склонила голову набок с легкой, загадочной улыбкой:

– Никакое не оскорбление.

– Комплимент?

– Факт.

– Факт, – повторил я и ухмыльнулся.

Она кивнула и направилась в угол:

– Может, нам надо устроиться поудобнее. У меня такое чувство, что мы просидим здесь некоторое время. – Грета опустилась на пол, скрестив ноги, аккуратно расправила балетную пачку на бедрах и выжидающе посмотрела на меня.

Я указал на мягкие носилки в центре, которые казались гораздо более удобными, чем холодный каменный пол, но по лицу Греты скользнуло затравленное выражение, и я подошел к ней.

Опустился на пол и вытянул ноги, но постарался не прикасаться к Грете.

– Тебе известно, для чего предназначено это место. Вот почему не хочешь сидеть на носилках. – Даже если бы я не бывал в подобных помещениях в Нью-Йорке, все равно бы сразу узнал пыточную – по окровавленным ремням на носилках и множеству плоскогубцев, игл и других приспособлений на маленьком металлическом столике в другом конце комнаты.

– Да. Я в курсе, что это такое и кто они такие. – В ее голосе зазвучали покровительственные нотки.

Я снова промолчал. Мои чувства к большинству членов ее семьи были не для ее ушей.

– Ты считаешь, что сильно отличаешься от них?

В чем-то да, но во многих других отношениях – совсем нет. Грета имела в виду последнее.

– Нет, именно поэтому удивляюсь, почему ты меня не боишься, особенно учитывая твои проблемы с людьми в целом.

– Я не боюсь людей, они просто заставляют меня нервничать. И я не боюсь тебя, потому что… – Она вглядывалась в мое лицо дольше, чем следовало, но я не возражал против ее любознательности, – …потому что в глубине души знаю, что мне не нужно тебя бояться.

Я ожидал, что она добавит: «…из-за своего отца». В конце концов, он пригласил нас сюда, и мы находимся на его территории. Так или иначе, но ее ответ весьма меня порадовал.

Она опять улыбнулась. Обхватила себя руками и потерла предплечья ладонями. Я не увидел ничего, что могло бы согреть ее, кроме тепла моего тела, но об этом не могло быть и речи по разным причинам.

– Тебе холодно, – пробормотал я.

Она дрожала и то сворачивалась калачиком, то снимала балетки, чтобы растереть озябшие ступни.

– Я в порядке. Может, ты сможешь отвлечь меня? – Она склонила голову набок, глядя на меня из-под невероятно длинных ресниц.

Как может быть столько красоты связано с Невио, мать его, Фальконе?

Черт, я точно знал, как отвлечь ее от холода.

Я уставился на свои руки, свободно лежащие на коленях. Что бы ни творилось в моей голове, беспредел следовало прекратить.

Она – Грета Фальконе. Сестра-близнец парня, которого я однажды убью. Дочь человека, которого мне, вероятно, придется пришить сразу после этого.

Она под запретом. Я пытался найти как можно больше причин перестать думать о ней в таком ключе, но ее возраст не соответствовал этому.

Ей восемнадцать, а я был всего на четыре с половиной года старше.

Что насчет Крессиды?

– Почему ты здесь? – Грета вырвала меня из размышлений.

– Наши отцы кое-что обсуждают, – сказал я. – У них деловая встреча.

Я не представлял, насколько хорошо она осведомлена о деталях нашего перемирия и о бизнесе, поэтому не стал упоминать о проблемах с поставками наркотиков.

– Но ты сейчас здесь.

Я встретился с ней взглядом, и у меня вырвался сдавленный смешок. Эхо отразилось от стен в приветственном гуле.

– Атмосфера стала немного напряженной, и я решил подышать свежим воздухом.

– Невио любит драться.

Я ничего не сказал, потому что и это было бы не для ее ушей.

– А ты танцуешь, – заметил я, наблюдая, как она выпрямляется.

Грета встала на цыпочки и провела тонкими пальчиками по балетной пачке. До сегодняшнего дня я почти ничего не знал о Грете Фальконе, поэтому мои слова не имели абсолютно никакого смысла.

Выражение ее лица стало еще мягче, отчего ее красота засияла еще ярче.

– Балет, – произнесла она так, словно говорила о возлюбленном, с благоговением и обожанием.

Я моментально поймал себя на странной мысли: мне хочется, чтобы она говорила таким тоном обо мне.

– А ты? Тебе нравится танцевать? – спросила она, присев, обхватив ноги руками