Читать книгу - "Покоренные судьбой - Кора Рейли"

одна клеточка моего тела не желала ее. Зато она цеплялась за меня и наше совместное будущее. Не по эмоциональным причинам. Мы оба знали, что заставляло ее сердце биться чаще – перспектива стать женой будущего дона.

Даже маме она не нравилась, а ведь мама была добрейшим человеком из всех, кого я знал, и давала шанс каждому. Отец презирал Крессиду. Я видел это в его глазах всякий раз, когда она находилась рядом, однако он настаивал на этой нелепой связи.

Черт. Отчасти я его понимал. Семья по-прежнему разделена на традиционалистов и более либеральных солдат. Так было всегда, но с тех пор, как Марселла вышла замуж за Мэддокса, байкера из враждебного клана, с которым мы боролись десятилетиями, а затем официально влилась в семейный бизнес, традиционалисты стали слишком громко высказывать свое мнение, чтобы их можно было игнорировать. Образно говоря, начинался отлив, и нам с папой нужно было убедиться, что нас не унесет в бурный океан. В конце концов придется сделать заявление, ничего не поделаешь, даже если отец этого и не хотел.

Вероятно, папа чувствовал, что намечается очередная кровавая война в истории Семьи. У меня складывалось ощущение, что он выжидал, пока мой брат Валерио не станет достаточно взрослым, чтобы сражаться на нашей стороне. Учитывая, что ему недавно исполнилось шестнадцать, я очень надеялся, что роковые события чудесным образом произойдут до моей свадьбы с Крессидой.

Но до свадьбы оставалось всего шесть недель, а у меня уже был плотный график необходимых дегустаций, репетиций, встреч и мозговых штурмов, из-за которых было невозможно притворяться, что я не попал в коварные лапы Крессиды.

«Где ты?

Я проигнорировал вопрос. Она в курсе, что я находился в Лас-Вегасе по делам, и ей не нужно знать больше. Я не доверял ей, и это никогда не изменится.

Засовывая телефон в карман, я поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как мы подъезжаем к огромным стальным воротам особняка Фальконе. Это сооружение венчала отвратительная буква Ф в дополнение к десяткам острых как бритва шпилей.

– Судя по твоему раздраженному виду, это была Крессида. Сосредоточься. Встреча крайне важна. Нам нужно убедиться, что мы восстановили контроль над всеми важными каналами сбыта. Учитывая нынешнее настроение в Семье, мы не можем рисковать, зарабатывая меньше денег. Даже традиционалисты с меньшей вероятностью станут высказываться, если их карманы набиты. Не устраивай сцен.

– Она заставляет мою кровь кипеть, и не в хорошем смысле.

– Мне плевать. Не облажайся.

Я одарил его ленивой улыбкой:

– Я больше не вспыльчивый подросток. Можешь не напоминать. Сегодня мы будем говорить о бизнесе и ни о чем другом.

Папа коротко взглянул на меня и удовлетворенно кивнул, хотя я уловил тень сомнения на его лице. Мы с ним хорошо работали вместе последние несколько лет, несмотря на случайные разногласия. Наверное, с годами отец стал более осторожным и неохотно прибегал к насилию. Когда он был в моем возрасте, он перегрыз бы глотку Антоначи за то, что тот чего-то потребовал.

Антоначи следовало считать, что ему повезло, поскольку мой отец отменил традицию кровавых простыней, иначе Крессида оставила бы очень плохое впечатление наутро после нашей первой брачной ночи.

В конце концов, Антоначи являлся лидером традиционалистов. Никто из них не воспринял бы его всерьез, если бы его дочь совершила подобный проступок до своей первой брачной ночи.

Папа опустил стекло, а затем нажал на кнопку звонка, предупредив Фальконе о нашем прибытии.

Но, разумеется, они узнали о нас благодаря многочисленным камерам наблюдения в тот момент, когда мы подъехали.

Ворота открылись без единого слова из динамиков. Мы свернули на длинную подъездную дорожку.

– Мне не нравится, что мы встречаемся у них дома. Это всегда ставит нас в невыгодное положение.

– Нам кое-что нужно от Римо, и он пригласил нас к себе домой. Отказ посчитали бы дурным тоном. – Затем выражение лица папы стало жестким и опасным. – Мы в меньшинстве, это правда, но в доме полно людей, которых Римо хочет защитить. Поэтому это ставит в невыгодное положение именно его, а не нас.

– Тогда зачем приглашать нас сюда?

– Как всегда, это игры власть имущих. Я уверен, женщины и дети в семье хорошо спрятаны и защищены.

В последние годы поддерживать мир стало все труднее. Подумать только, недавно наши отношения были настолько крепки, что Римо позволил своему брату Адаму провести с нами год в Нью-Йорке…

Папа припарковал арендованную машину, и мы вышли. Римо, Нино и Невио появились на крыльце.

– Черт, только не говори, что сумасшедший ублюдок тоже собирается присоединиться к собранию, – пробормотал я себе под нос, и галька захрустела под нашими ботинками, когда мы приблизились к дому.

– Он будущий дон. Вам придется научиться терпеть друг друга.

– Мы оба знаем, что война разразится в тот момент, когда мы с Невио станем донами. Не нужно притворяться, что дело обстоит по-иному.

Папа бросил на меня предостерегающий взгляд, когда мы поднимались по белым ступенькам.

Отец пожал Римо руку, но между ними тоже не сложилось полюбовных отношений.

Я, в свою очередь, пожал руки Римо и Нино, прежде чем встретиться лицом к лицу с Невио Фальконе, ублюдком, носившим прозвище Безумец Лас-Вегаса.

Но сейчас он был уже не тем маленьким ублюдком, которого я видел в последний раз несколько лет назад. Теперь ему почти девятнадцать, мы были практически одного роста, хотя раньше я всегда возвышался над ним на пару сантиметров.

Его улыбка стала шире, обнажая белые зубы. В темных глазах светилось обещание, на которое я с радостью ответил.

«Ты покойник».

Некоторые люди верят в любовь с первого взгляда. Чушь.

Ненависть с первого взгляда? Определенно. Когда мы с Невио впервые столкнулись, то возненавидели друг друга с неистовой страстью. Я не понимал почему, знал только, что наша неприязнь вспыхнула мгновенно и она переживет все обещания и контракты, данные нашими отцами.

Однажды я отрежу его ухмыляющуюся голову и насажу на верхушку отвратительного забора Фальконе на всеобщее обозрение, даже если это будет означать, что мне придется помириться с Золотым мальчиком из Синдиката.

Мы не пожимали друг другу руки, ничего не делали, только молча смотрели друг другу в глаза. Больше всего на свете я хотел, чтобы этот чокнутый получил по заслугам, испытав на своей шкуре свои же пыточные методы.

– Невио, – тихо позвал Римо, и папа непринужденно коснулся моего плеча, предупреждающе впившись в него пальцами.

Я улыбнулся Невио. Он посмотрел на своего отца, затем повернулся ко мне спиной и направился в дом. Ударить кого-то ножом в спину – бесчестно, и я никогда не думал об этом,