Читать книгу - "Мать и дочь. Синхронная любовь, или Французские амуры против американских эротов - Луиза Дегранж"

О том, что Глория Дюбуа влюбилась, наконец-то влюбилась, узнал даже полисмен, оштрафовавший голубоглазую нарушительницу за превышение скорости.

– Мисс, куда это вы так спешите?

– Сэр, извините, но я влюбилась.

Полисмен, хранивший в кармане у сердца фото обожаемой супруги с близняшками, улыбнулся, наверняка вспомнив свой амурный дебют.

– Мисс, за это пока не штрафуют.

Полисмен лихо козырнул.

– И думайте за рулем о правилах дорожного движения, а не о грядущем счастье.

– Постараюсь, сэр.

Но, скрывшись за поворотом, автомобиль, начиненный страстью, вновь газанул, как на старте решающей гонки сезона.

Так же узнал о серьезной и настоящей влюбленности Глории Дюбуа охранник у турникета перед входом в Национальный парк роз.

Аспирантка Луизианского университета, расположенного в столице штата Батон-Руже, раз в неделю обязательно приезжала в окрестности Шривпорта, до которого был всего час хорошей езды.

В самом знаменитом американском саду, где на двадцати акрах были собраны тысячи и тысячи сортов – от суровой Аляски до знойного Техаса, – старшим ландшафтоведом исправно служила не кто иная, как лучшая подруга Тина Маквелл. Уникальный цветущий и благоухающий океан разнокалиберных кустарников и цветков манил туристов со всего света. И там действительно было на что посмотреть…

Глория Дюбуа обогнала школьный автобус, везущий детишек на цветочную экскурсию.

А тем не менее Тина Маквелл считала себя лучшей из роз Национального парка. Впрочем, пухленькая и веснушчатая непоседа всегда любила солировать. Беспечные и веселые приятельские отношения рыжей болтушки-хохотушки Ти с черноволосой тихоней Гло начались еще с колледжа.

Девчонки познакомились на хоровой спевке.

Глория Дюбуа обогнала сияющий никелированным тюнингом внедорожник.

Как давно это было… Исполнение на два голоса… Аплодисменты переполненного зала… На три голоса – безудержная овация…

Аспирантка, приобретшая за двадцать пять лет жизни лишь одну-единственную подругу, впрочем, как будто созданную для облегчения души, пустячных разговорчиков и прочих не относящихся к науке дел, повернула налево, как того требовал гигантский плакат, на котором была начертана схема Национального парка роз.

Тина Маквелл обожала чирикать о чем угодно: рецептах яблочного пирога, голливудских звездах, сезонных распродажах, чиклитах, тенденциях в моде, противозачаточных средствах, ну, и конечно же о многочисленных знакомых, которых имела целую уйму, так как была по натуре экстравертом. О недавних похоронах, состоявшихся помолвках, несостоявшихся свадьбах, прошедших крещениях, минувших юбилеях. Вербальный цунами, насыщенный сплетнями, догадками, слухами, а также информацией из глянцевых журналов, местных таблоидов и, разумеется, Интернета, по традиции, заканчивался вместе с мороженым, шоколадом и соками. Впрочем, изредка подруги, вполне достойные счастья и благополучия, делились подробностями о неудачах на личном фронте.

Нет, явно у подавляющего большинства мужчин аллергия на девушек из научных кругов.

Но и ландшафтовед с двумя дипломами, и аспирантка, отмеченная грантом, все же надеялись, что в каждом правиле имеется исключение.

Глория едва не смяла передним бампером столб, увенчанный рекламой мыла, сдобренного розовой эссенцией.

– Надеялись – и не зря!

Влюбившейся аспирантке казалось, что теперь-то наверняка ее сильное, почти на грани разумного, едва контролируемое чувство не должно остаться безответным.

Надо только дотерпеть до завтрашнего утра, до как бы случайного свидания, о котором никто еще не знает.

Подрулив к стоянке автомобилей, почти не заполненной в этот будний день, Глория на миг поймала отражение в зеркальце, приклеенном на панели между спидометром и тахометром, и, улыбнувшись сама себе, выдала очередную знаменательную фразу: