Читать книгу - "Развод. Горькая правда - Кира Туманова"

Слабо ей улыбаюсь, выныривая из тёмных мыслей. Людочка явно не принимала участие в шабашах, если они и были.

Под Людочкины жалобы мы заходим в лифт, и там она обращает внимание на моё молчание и бледность.

— Виктория, нехорошо вам? Поберегите себя, нельзя так!

И что они все заладили про одно и то же. Я бы с радостью скинула эту ношу, но на кого?

— Устала.

— И Глеб Николаевич всё себя не жалел. Я ведь как чуяла, когда эта кошка прикатила… Вот надо было ему ехать?

Заинтересованно приподнимаю бровь. Но дверь лифта с писком распахивается и Людочка бодрым колобком катится дальше по коридору.

— Нам в переговорную, вот сюда. Проходите.

— Подожди. Людмила, — придерживаю её за локоток, — вы видели? — Сглатываю комок в горле и добавляю. — Как он уезжал?

— Да, — мелко трясёт головой, — прикатила на мотоцикле краля. Эффектно было.

— А Глеб Николаевич… Он что делал, когда она приехала?

— В окно увидел, позеленел весь, — хмурится Людочка. — Потом в кабинете заперся и орал на кого-то по телефону.

— И… Что потом было?

— Выскочил, как ошпаренный. Без галстука. Трясся от ярости весь. Снял пиджак, швырнул его мне на стол и побежал во двор. Я даже не поняла, что стряслось. Потом слышу только мотор опять заревел. Я к окну, а он сзади сидит на адской машине этой и шлем застегивает на ходу. Надо было не пускать его, но кто же знал, — Людочка всхлипывает.

— Не надо, вы не виноваты, — глажу её по плечу.

Людочка смущённо улыбается.

— Ещё я слышала, он говорил про покупку дома. Я точно знаю, он не хотел туда ехать. Это сучье отродье его заставило, ой…

Ругательство, которое вырывается у неё, так не вяжется с образом милой женщины, готовой ставить свечки, лишь бы Глеб Николаевич вместе со своими кипучими мозгами вернулся к работе, что я невольно улыбаюсь.

— Это уже не важно, — пожимаю плечами и поправляю волосы. — Пойдемте.

Следом за Людочкой иду к приоткрытой двери. Останавливаюсь, прислушиваясь к громкому голосу Сергея — заместителя Глеба.

— Названивает и названивает… Я ему говорю — Орлов в больнице, без сознания, а ему все равно. Вынь и положь ему, прямо сейчас… Мне откуда деньги брать на платеж, я вообще не знаю. Теперь у нас ни инвесторов, ни договоров. Можешь, кстати эти бумаги тоже выбросить…

Людочка, уловив мое недоумение, пожимает плечами.

«Я же говорила, безмозглые все» — читаю в её глазах.

Сергея я отлично знаю, встречались на вечеринках, которые так любила закатывать Нина. Да и когда-то, много лет назад, когда я появилась в компании NinaOrlova, он тоже пытался побороться за моё внимание. Но Сергею ничего не светило, моё сердце с первого взгляда было отдано высокому красавцу Глебу.

Решительно захожу в кабинет. При виде меня Сергей резко подрывается с дивана. У окна замерла бухгалтер Юлия Андреевна — она и выплатила мне первую в моей жизни зарплату.

— Доброго дня всем, — прохожу и сажусь на место, которое ещё два дня назад занимал Глеб. — Пусто и грустно у вас. Почему людей почти нет? Сергей, рассыпалась дисциплина без Глеба? — Поворачиваюсь к бухгалтеру. — Юлия Андреевна, сколько денег компания может выделить на лечение Глеба? Мне нужна наличка как можно скорее.

В комнате висит тяжёлое молчание. Такое плотное, что, кажется, можно резать ножом. Сергей проходит к столу и, крякнув, садится. Опустив голову, ерошит ёжик коротко стриженных волос.

Юлия Андреевна так и застыла у окна с чашкой кофе. Уперлась в неё взглядом, будто у неё сейчас сеанс гадания на кофейной гуще.

Облокотившись на стол перевожу встревоженный взгляд с Юлии Андреевны на Сергея.

— Только поскорее, я тороплюсь…

— Викуся, тут такое дело… — Сергей поднимает на меня глаза и тут же прячет взгляд, — Нет никого, потому что увольняются люди. Зарплату ждать надоело.

— Два месяца ждут, — слабо звякает чашка в руках бухгалтера, — так что ни налички, ни безналички.

— Подождите… — зажимаю переносицу, мысли табуном бегут в голове, — у меня сейчас когнитивный диссонанс. NinaOrlova — успешная компания, производитель одежды. Все влёт уходит.

— Последняя коллекция, как говорится, не зашла. Хотя что там… провалилась! Нина даже не в курсе, уверена, что она, как всегда гениальна.

— Ну и ладно, бывает. Это же не страшно, правда? — с надеждой ловлю взгляд Сергея.

Он, опустив голову, нервно барабанит пальцами по столу.

— Вика, тренды изменились. Ты даже не представляешь, сколько сейчас стоят хорошие ткани, а фурнитура… Нет прежнего объема на такие цены, не берут люди! Но зато ты представляешь, как отреагирует Нина, если предложить ей бюджетных поставщиков из простигосподи Китая. — Сергей вскакивает и возмущенно меряет шагами переговорную.

— Погодите… — шепчу растерянно, — не может быть, что все плохо. Глеб бы придумал что-нибудь.

— Он и придумал. — Юлия Михайловна поджимает губы, затем продолжает. — Нашёл инвестора, собирался рекламную кампанию запускать, чтобы распродать остатки. Нашёл хорошего поставщика в Казахстане, купил на свой страх и риск. Хотел Нину перед фактом уже поставить.

— Теперь у нас склад забит Казахскими тканями и пуговицами, к Нине без Глеба никто на хромой козе не подъедет, а инвестор после аварии слился. — Остановившись Сергей в отчаянии бьёт кулаком по столу. — Глеб же свои деньги вкладывал, потому что оборота почти нет.

Неловко улыбаюсь:

— Это же бред. Можно же как-то продать? Скидку сделать? Лучше в ноль выйти, чем вообще все потерять, правда?

— Можно, — уверено говорит Сергей. — Можно продать кампанию, пока её хоть кто-то купит. Я не знаю, как рассчитываться за очередной кредит.

— Ничего не понимаю… — опускаю лицо в ладони. — Людмила говорит, что Глеб собирался дом какой-то покупать. Значит, были деньги.

— Да козел твой Глеб! — взрывается Сергей. — Может он угнать от проблем хотел? Жить в доме, кататься на мотоцикле, развлекаться с какой-то бабой. Вика, он козёл просто! Он даже тебе об этом не сказал, о том, что компании приходит конец! Мать его точно не в курсе.

— Перестань, — мягко останавливает его Юлия Михайловна. — Ей и так плохо, ещё и ты орёшь. Виктория, мне жаль, но с деньгами и правда тяжело. Нужно людям зарплату платить… И ещё, вы извините, но я уже новую работу себе нашла.

Меня накрывает волна жара, от макушки до пят. До боли закусываю щёку изнутри, чтобы чувствовать себя живой и несломленной. Встаю и медленно выхожу из приёмной, волоча за собой сумочку.

Сергей и Юлия Михайловна даже не пытаются меня окликнуть.

Привалившись к стене достаю из сумочки снимок УЗИ, который был сделан в день аварии. С нежностью вглядываюсь в черно-белую мозаику