Читать книгу - "Безумная вечеринка зомби - Джена Шоуолтер"

— Я знаю, что ты не зомби. Если бы ты была им, я бы уже отрезала тебе голову.

— Ну и ну. Кто-то высоко ценит свое мастерство. К сожалению для тебя, я больше никогда не буду легкой мишенью.

— Я никогда не хотела причинить тебе боль. — держа пистолет на мушке, я сокращаю расстояние между нами. Тянусь к ней свободной рукой… и натыкаюсь на воздух. Мои глаза расширяются. Она та, за кого себя выдает. Я опускаю руку, сердце бешено колотится в груди. — Тебе не должны были причинить вреда.

— И это делает все, что ты сотворила, нормальным? Намерения ничего не значат. Действия решают все.

Она права.

— Ты пришла меня наказать?

Как свидетель, знает ли она, что происходило за кулисами? Почему я поступила так, как поступила?

Ей не все равно?

За несколько недель до этого «Анима» схватила моего брата. Я ворвалась в здание, отчаянно пытаясь освободить его, но уже через несколько минут агенты окружили меня. Их лидер, Ребекка Смит, следила за мной годами. Она знала мои привычки, знала, что я сделаю, если Риверу будет угрожать опасность.

И она не ошиблась.

Мы находились в разных комнатах, Ривер и я, и если я могла видеть его, то он не мог видеть меня — на его глаза была наложена повязка. Ребекка приказала приставить к его голове пистолет, и я согласилась сделать все, что от меня потребуют, на двух условиях. Ривер никогда не должен узнать… он скорее умрет, чем позволит мне помочь «Аниме»… и никто из наших людей не должен пострадать.

По сей день мой брат считает, что сбежал из этого заведения самостоятельно.

И да, я могла бы отказаться от своего обещания «Аниме». Могла бы предупредить Али вместо того, чтобы нападать на нее. Но «Анимой» руководил не идиот, и мне уже сообщили, что произойдет, если я провалю задание. Вместо Али попытались бы убить Ривера, и они не пощадили бы никого.

— Я должна была простить тебя, и я простила, — наконец говорит девушка. — И, как это ни удивительно, самый страшный мой гнев улетучился. Когда умерла, я стала частью чего-то большего, чем я сама, и обиды, причиненные мне, больше не казались… или казались… значительными. Но ты по-прежнему мне не нравишься. Ты избавила мир от национального сокровища.

Раньше ее самоуверенность меня раздражала. А сейчас? Теперь я ее понимаю. Завоевать такого парня, как Лед, — это чудо. Она стоит того.

Я возвращаю пистолет на тумбочку и сажусь на край кровати.

— Не сочти за грубость, но почему ты здесь? — если она хочет полкило мяса, я дам ей полкило мяса. Давайте просто покончим с этим.

— Как очаровательно. Ты и вправду считаешь себя главной в этом разговоре. — наклонив подбородок, она указала на мои руки. — Вопрос. Почему все твои татуировки черно-белые?

Почему бы не рассказать ей?

— Мы с Ривером с раннего возраста усвоили, что есть добро и зло, и нет ничего промежуточного. Татуировки служат напоминанием об этом.

— Черное и белое, — говорит она и постукивает себя по подбородку. — Никаких пятидесяти оттенков серого.

Я качаю головой и понимаю, что только что признала, что не было достаточно веской причины поступать так, как я поступила с ней. Правильно: защищать невинных. Неправильно: подвергать их риску. Конец истории. Меня переполняет стыд, затачивая и без того острые, как бритва, когти в моей груди.

— Я хочу, чтобы ты не забывала об этом уроке, пока я не перейду к самому главному. — она расхаживает по комнате, с неприязнью оглядывая мои скудные пожитки. — Я знаю, что сегодня ты сражалась вместе со Льдом.

— Да.

— И он спас тебе жизнь.

Я вздыхаю.

— Да.

— Так что в каком-то смысле ты обязана ему своей. Верно?

Мне не нравится, к чему все идет.

— Что тебе от меня нужно? Выкладывай.

Набравшись смелости, она скрещивает руки на груди.

— Хорошо. Ты сама попросила. Моя подруга Али… ты ведь знаешь ее, верно? Девушка, которую ты предала. Так вот, у нее было видение, а ее видения никогда не ошибаются. — Кэт на мгновение отводит взгляд, ее плечи опускаются. Признак вины. Я хорошо его знаю.

У нее нет причин для таких чувств, но у меня? Да. Все причины. Мои плечи тоже опускаются.

— Я слышала о видениях. — «Анима» также поручила мне узнать о них побольше, но в этом плане мне не повезло. — Продолжай.

Кэт проводит языком по зубам.

— В нем ты не даешь женщине застрелить Льда. Ты спасаешь ему жизнь. — и снова она на несколько мгновений замолкает, отводя взгляд, и мне остается только гадать, почему.

Она ведь не стала бы лгать о чем-то подобном?

— По этой и только по этой причине, — продолжает она, — я здесь для того, чтобы убедить тебя никогда не отходить от Льда.

Я… не понимаю.

— Ты, в смысле я? — я указываю большими пальцами в грудь. — Телохранитель Льда?

Ее губы кривятся от отвращения, но она кивает.

— Поверь, я удивлена не меньше твоего.

Ну вот, наконец-то ее странное поведение обрело смысл. Она раздражена.

— Он может сам о себе позаботиться. — он более чем доказал это. — Кроме того, он ненавидит меня. И никогда не позволит мне приблизиться к нему.

— Нам придется его заставить. Я могу сделать так, чтобы он терпел твое присутствие, но не думаю, что смогу помешать ему убить тебя. Это уже твоя проблема.

Великолепно. Замечательно.

— Почему бы мне не заарканить луну, пока я этим занимаюсь?

Глаза Кэт сузились, ее радужки сфокусировались на мне с лазерной точностью.

— Когда ты стала таким ребенком?

Ауч.

— Ты веришь, что я не предам его?

— Да, но только из-за видения. А пока буду наблюдать за тобой, и, если я заподозрю, что ты делаешь что-то не так, мой следующий визит будет не таким приятным.

Я потираю запястье. Я не лгала Льду. Я усвоила урок и не предам его. Более того, Кэт права. Я обязана парню жизнью. Он спас меня сегодня ночью. Я с радостью буду стоять на страже его жизни.

— Я буду заботиться о нем, как о своем брате.

Это успокаивает ее, но лишь слегка.

— Ты знаешь, когда на него собираются напасть? Или где? — я беру с тумбочки блокнот и ручку. — Любые подробности о видении помогут мне.

Меня встречает тишина.

Я поднимаю взгляд, но она уже исчезла.

Вздохнув, я падаю обратно на кровать. Матрас скрипит, смешиваясь с ритмичным стуком изголовья кровати моего соседа. Льду не понравится, если я стану его тенью. Он будет протестовать. Громко. Начнет оскорблять