Читать книгу - "Через бурные волны - Вал И. Лейн"

я легко могла себе представить, назревала. Я тут же почувствовала, как желудок скручивается в узел. Неужели я только что совершила огромную ошибку? Беллами, без сомнения, не одобрил бы, если бы я рассказала ей все это, но я не могла просто продолжать убаюкивать маму песнями всю дорогу. В конце концов — рано или поздно — она узнала бы, по крайней мере, часть правды. Но я просто должна была убедиться, что она не узнает слишком много сразу. Я не могла предвидеть, что мама хорошо с этим справится. Печальная правда заключалась в том, что я все еще не доверяла тому, что она могла сделать. Я задумалась, перестану ли я когда-нибудь воспринимать ее как человека, находящегося на грани ошибки, настолько слабого, что мне нужно защищать его, а не как свою мать.

— Не паникуй, пожалуйста, — добавила я. — Со мной друзья. Ты с ними познакомилась. Беллами, МакКензи и Ной. Они все едут с нами, и мы в безопасности.

Мама кивнула, ее движения головы становились все быстрее и резче по мере того, как она переваривала услышанное.

— Я постараюсь доверять тебе. Потому что знаю, что слишком много раз просила тебя о том же — не делать этого.

— Спасибо. Сейчас это самое лучшее для нас обеих. Обещаю. — Я почувствовала, что вода стала неспокойной. Это было едва заметное изменение, которое я смогла уловить по изменению движения яхты. Я не ожидала, что кто-то еще заметит.

— Пойду проверю, сколько нам еще плыть, — сказала я, вставая и направляясь к двери. Мама кивнула, на ее лице все еще было написано беспокойство. Я надеялась, что она останется в каюте, по крайней мере, достаточно долго, чтобы я смогла добраться до Беллами раньше нее.

По пути к штурвалу я столкнулась с МакКензи, которая стояла, прислонившись к борту, и смотрела на бесконечный водный пейзаж сквозь свои дизайнерские солнцезащитные очки.

— С твоей мамой все в порядке? — спросила она.

— Если под «в порядке» ты подразумеваешь «бодрствует», то да, — я сглотнула.

— Что? — воскликнула МакКензи.

— Она не может спать вечно, — сказала я. — Нам придется поработать вместе, чтобы успокоить ее. Я взяла с нее обещание не задавать никаких вопросов.

— Что мы будем с ней делать, когда доберемся до суши и действительно отправимся на поиски этого чувака, короля пиратов?

— Я еще не заглядывала так далеко. — Я слегка поморщилась. — Но не думаю, что для нее безопасно покидать корабль.

— Тогда, похоже, мы решаем, кто будет ее няней, — сказал Ной, подходя к нам сзади. — Потому что к концу дня мы причалим. — Мы оба посмотрели на МакКензи.

— Почему я должна это делать? — Она сняла солнцезащитные очки и прищурила голубые глаза, глядя на нас.

— Ты была так добра с ней тогда, на пристани, — взмолилась я. — Клянусь, я никогда больше не попрошу тебя об одолжении.

Ной скрестил руки на груди.

— Возможно, это не так уж и плохо, Кенз. Кроме того, ты действительно хочешь отправиться в поход по тропическому лесу, понятия не имея, куда мы идем? По жаре, потные, возможно, заблудившиеся и заживо съеденные насекомыми? Помнишь, как отвратительно, по твоим словам, ты чувствовала себя в Нассау?

Выражение лица МакКензи явно изменилось. Ее взгляд смягчился, а плечи расслабились.

— Ну… это действительно звучит дерьмово. Но ты должна снова усыпить ее, Катрина. Просто чтобы выиграть мне больше времени на случай, если вас, ребята, не будет дольше, чем вы думаете.

Я мысленно застонала при мысли о том, что снова буду манипулировать мамой. Но что я могла сказать? Я не могла попросить подругу об одолжении, не желая помочь ей в этом.

— Хорошо, — сказала я. — Все, что тебе нужно.

Я отвернулась, немного расстроенная этим планом, но мое внимание быстро переключилось на другие вопросы. Например, на что это будет похоже, когда мы доберемся до Ла-Исла. Беллами утверждал, что точно знает, где может быть Бастиан, но я не могла не задаться вопросом, осталось ли все так, как он помнил спустя столько лет. И что мы скажем, если найдем его? Что мы могли предложить ему в обмен на эту Морскую корону? Что, если у него даже ее больше нет?

Нет… Я должна заглушить эти страхи. Вот и все, чем они были… страхами. И даже если это была правда, мы просто найдем другой способ вернуть Майло. Всегда должен быть другой способ, сказала я себе, хотя и не была уверена, насколько это было убедительно.

Я представила, каким мог бы быть Бастиан, нарисовала его в своем воображении. Я представила его высоким и суровым, жестким и непреклонным… возможно, похожим на Вальдеса, но менее угрожающим, с длинной бородой и в развевающемся плаще. Размышляя об этом, я делала каждый шаг к штурвалу с подсознательным усилием, почти не обращая внимания на то, как поднимаюсь в рубку.

— Тебе никогда не надоедает быть здесь? — спросила я, подходя к Беллами. — Я имею в виду, ты просил меня или Ноя встать за штурвал только по разу. Уверен, что тебе не нужен перерыв?

Беллами приподнял бровь.

— Перерыв от чего? Быть капитаном корабля? Боже, у меня… такое ощущение, что ты меня совсем не знаешь.

— Ну, я просто хотела убедиться, что у тебя все хорошо.

— Лучше не бывает, дорогая, — ухмыльнулся он, его льдисто-голубые глаза сверкнули, хотя я заметила в них намек на усталость, которую он пытался скрыть. — Но если ты не возражаешь, я был бы более чем признателен, если бы ты принесла мне еще один из тех… э, как этот напиток называется… Мистер Пеппер.

— Ты имеешь в виду «доктор Пеппер»? — Я рассмеялась, глядя на гору пустых, раздавленных банок у его ног. — Конечно, я принесу тебе третью за сегодня.

— Спасибо. — Он подмигнул. — А теперь, если бы ты только нашла немного рома, чтобы добавить в него…

Я закатила глаза, когда смех Беллами затих у меня за спиной. Пройдя на кухню, я потянулась к холодильнику, чтобы взять еще газировки для Беллами. Но когда я вернулась на штурвал, то увидела, как мама выходит на палубу из каюты. И я тут же пожалела о том, что пообещала МакКензи. Потому что теперь я чувствовала, что должна сделать все возможное, чтобы не встретиться с ней снова и не дать ей ответов, к которым она не была готова.

Но я начала петь.

11. Тысяча восемьсот шестьдесят шестой

Беллами

Я устало вздохнул. Несмотря на то, что я сказал Катрине, я устал. Но не от управления кораблем. Просто устал смотреть в никуда. Устал думать.