Читать книгу - "Соучастники в любви - Луна Лу"

Она молчит, но я все еще вижу в ее глазах возражение и продолжаю:

– Пойми, жизнь – это не фильм про супергероев, который приятно смотреть. В реальной жизни правильные поступки не всегда выглядят красиво. Здесь нет спецэффектов. Здесь нет морали, кроме одной – выживать. Любой ценой. Защищать себя и тех, кого любишь, – вот что правильно.

– Но если это правильно, то почему я чувствую себя отвратительно?

Заплаканный взгляд ее пасмурных глаз бьет прямо в сердце, а вина не перестает царапать изнутри. Я даже теряюсь прежде, чем ответить:

– Это пройдет. Станет легче. Ты сильнее, чем думаешь, мой маленький боец. – Пытаюсь ободряюще улыбнуться, проводя пальцем по ее дрожащим губам.

Опустив светлую голову, Изабель принимается ковырять ноготком кору на стволе повалившего дерева. Так нервно, что мне становится больно на это смотреть, и я крепко прижимаю ее к себе, обнимая. На секунду она застывает, а потом утыкается мне в шею и тяжело вздыхает. Так тяжело, словно в ее груди скопилась боль за все человечество. Ощущаю, как ее влажные ресницы щекочут мою шею, ощущаю каждый ее тихий вздох, ощущаю, как ее пальцы цепляются за куртку на моем плече.

– У него была семья? – шепчет вдруг Бель, и я невольно хмурюсь.

– Что?

– Кто-то ведь будет его ждать? Искать? А он вот так резко пропадет… Это ужасно, Нейт. Скажи, у него была семья, близкие? Он ведь был «соколом», ты должен знать…

– Бель, – я прерываю ее лепет, боясь, что он перерастет в очередную истерику. – Не надо… Не надо делать это личным, поверь моему опыту. Чем меньше о нем знаешь, тем легче забыть.

– Нейтан, я такое никогда не забуду.

Да и кого я пытаюсь обмануть: ее или себя? Я сам никого не забыл. Даже тех, кого не знал лично. Но помню лицо каждого, кого убил собственноручно или на кого давал распоряжение. Помню каждую причину, каждый способ, каждого исполнителя. Помню, как каждый раз опустошал меня все сильнее. Каждая отнятая моими руками душа отрывала по куску от моей собственной, бросая ее прямиком в преисподнюю и подкармливая церберов, ожидающих моего появления. Каждое убийство добавляло жара в адском котле, предназначенном лично для меня. Я мог глушить совесть сколько угодно, но сознание и подсознание помнят все.

И теперь я подверг этому Изабель. Когда-то я сам хотел этого. В тот вечер с Леннардом. Меня накрыло. Хотел сделать ее убийцей, как и я. Думал, только так она сможет меня понять. Если заставлю ее чувствовать то, что чувствую я. Если мы будем нести одну ношу на двоих. Но я ошибался. Она поняла меня раньше. Без каких-либо жертв и тяжких грехов. Просто взяла и поняла. Приняла. Полюбила. А я слишком люблю ее, чтобы позволить жить с таким грузом на душе. На ее чистой, светлой душе, которая каким-то чудом оживила и мою.

– Ты ни в чем не виновата, Изабель. Ты не убийца. Наоборот, ты спасла меня. И не раз. Я обязан тебе жизнью.

Она поднимает голову и встречает мой взгляд. Шок отступил, и ее глаза прояснились, но она продолжает настаивать, уже увереннее:

– Ответь на вопрос. Про Донни. Расскажи мне, прошу. Твой голос успокаивает.

Тонкие пальцы нервно теребят шнурок моей толстовки, а выжидающий взгляд круглых глаз прожигает во мне дыру, и я сдаюсь.

– У него осталась мать в Хеджесвилле. Кажется, работала на местном заводе, но ее уволили из-за пьянства еще до закрытия.

– Мы отняли у нее сына…

– Она не была матерью года. Заметит его пропажу только когда закончатся бабки на пойло.

– Но на что она будет жить, если Донни теперь… – ее тихий голос срывается.

– За мисс Куэвас не переживай, у нее столько бойфрендов, что она не пропадет. – Успокаивающе глажу светлую макушку и перебираю пальцами спутанные волосы.

– Сколько ему лет? Было…

Не понимаю, зачем это все. Что ей даст информация о Донни? Облегчение? Вряд ли. Новые причины для самобичевания? Возможно. Черт, еще пара ее вопросов, и я сам начну его жалеть. Когда-то я называл его своим другом, братом. Это факт. Он даже помог мне в Хеджесвилле. Правда, сделал это скорее для себя, ведь ему нужны были мои бабки. К тому же слишком много дерьма произошло между нами за все эти годы, слишком многое произошло между «соколами» и «воронами». Он давно мне не друг. Предатель. Я не стану страдать из-за его смерти. Сам виноват.

– Девятнадцать, – наконец отвечаю я и замечаю, что Бель хмурится сильнее и вот-вот снова заплачет.

Ну уж нет. Если она еще хоть одну слезу пустит из-за Донни, я сам отправлюсь за ним в ад, достану оттуда и убью еще раз. Хотела послушать мой голос? Пускай слушает:

– За эти девятнадцать лет он натворил много. До меня часто доходили жалобы наших девчонок, что он их доставал, домогался. Не раз он был в шаге от того, чтобы вылететь из банды, потому что я запрещал такое поведение. Особенно по отношению к своим. За свою жизнь он изувечил и убил немало людей. Когда мне нужно было добыть информацию из первых уст, я отправлял на дело именно Донни. Это единственное, в чем он был хорош. Знаешь почему?

Приподняв ее лицо за подбородок и взглянув в ее глаза, отвечаю:

– Потому что он был самый отбитый. Донни наслаждался пытками. Ему нравилось причинять бессмысленную боль. Он был социопатом, Изабель, и не смей жалеть его. Разве он тебя жалел?

Мои слова достигают цели, и Бель едва заметно качает головой, а руки под моей ладонью медленно расслабляются. Они такие холодные, что я невольно вздрагиваю.

– Ты замерзла… – Тут раздается отдаленный раскат грома, пронзивший тяжелый воздух. – Пойдем, скоро дождь начнется.

Помогаю Изабель встать и не упускаю, как она оглядывается на то место, где был убит Донни, о чем теперь говорит лишь серо-бурое пятно, въевшееся в тропинку.

– Куда мы пойдем? – тихо спрашивает она, цепляясь крепче за мою руку, пока неловко перешагивает поросший мхом булыжник.

– Кажется, я нашел, где нам переждать грозу, – свободной рукой вновь открываю карту на экране мобильника.

– Откуда у тебя телефон? – удивляется Бель. Ее голос уже почти не дрожит.

– Забрал у… Донни, – осторожно поглядываю на нее, надеясь, что не расстрою снова.

– Ты еще и ограбил его?..

– Я взял это у трупа. Так что, технически, это просто кража.

– Господи, ты… – она не продолжает, споткнувшись о какой-то торчащий на